Дореми извергала в адрес Нико желчные гадости и напрашивалась на физическую расправу, если бы ее не привлекла одна деталь… Открылась дверь — вошел еще один клон. Анриэль с удивлением уставилась на Нико и Дореми.
— Обнимите друг друга, вы теперь одна семья! — хохотал он.
— Сколько вас еще! — Закричала Нико. — Пять, двадцать, пятьдесят?! Такое чувство, что меня клонировали! Как ты его называешь? Кем он тебе является?
Вошла Кэтти с льняными волосами.
— Сет! — воскликнула Анриэль. — Прекрати мучить меня, я и так достаточно настрадалась!
— Сет! — воскликнула Дореми.
Он улыбнулся. Стал собирать и разбирать себя снова и снова, поочередно превращаясь.
— Ну, самое время вас оставить, мои дорогие детки. Прекрасного вам времяпрепровождения! Гармонии вам и спокойствия! Всех благ!
Он растворился молекулами в воздухе. Злоба и ненависть Дореми теперь направилась на Анриэль, которая также злобно скалилась.
— Вы — его шлюхи? — с насмешкой и вызовом спросила Анриэль. Нико и Дореми не выдержали. Обстановка накалилась до предела. В воздухе витал дух ненависти, ревности и раздора. Нико и Дореми кинулись на Анриэль. Началась потасовка. Он громко хохотал. Они дрались друг с другом, пока хватило сил. ПОка пряди волос не валялись на толстом слое пыли, пока лица не были исцарапаны, а тело не украсили ссадины и синяки.
Тогда появился он, чтобы продолжить спектакль и вновь накалить страсти. Харон подошел к Дореми и стал целовать ее.
— Уйдем, уйдем от этих злобных девок, покажи им, что они для тебя никто, что Я важна для тебя, любимый!
— Моя милая маленькая орхидея, — говорил Харон, он хотел посеять в их сердцах раздор и ревность, и продолжал играть, называя Дореми самыми разными нежными словами.
Обозленная Анриэль кинулась к сестре выдирать волосы, дергая как можно больнее.
Пока они драли друг другу несчастные волосы, Танатос подошел к Нико.
— Любимый мой, давай убежим отсюда, твои сестры озлобленные дурочки, зря я вас познакомил, — он говорил это Нико, но делал так, чтобы его отдельные слова слышали остальные.
— У тебя уже есть любимая! — Нико указала на Дореми. — Убирайся!
— Глупыш! — страстно шептал Танатос. — Я сказал ей все это специально, чтобы отвлечь двух дурочек и без скандала уйти вдвоем с тобою. Я люблю тебя, мой мальчик, мой принц.
Танатос смотрел на нее такими глазами, шептал такие вещи, что любовь к нему победила Нико. Они целовались, сидя на пылком полу.
— Дореми, как ты ее назвал, действительно похожа на дурочку! — сказала Нико. Услышав эту фразу, Дореми перестала отбиваться от Анриэль, и накинулась на Нико.
Сет занялся Анриэль.
— Я сконцентрировал их, чтобы остаться с тобой…
— Меня ты не проведешь, — с грустью и разочарованием ответила Анриэль. — Но я останусь с тобой, чтобы сделать им назло. и потому что…
— Любишь… Как ни унизительно тебе это признать, возлюбленная моя марионетка! — осклабился Сет. Они занялись жестким сексом прямо на пыльном полу, прямо на глазах у сестер.
— Я убью ее! — взревела Дореми. Она нашла обломок шпаги и кинулась с ним на Анриэль, та едва успела увернуться, натягивая джинсы. Сет с хохотом пропал.
— Прекратите! — закричала Нико, и ее голос умерил пыл сестер. — Вы что, настолько глупы и слепы, что не видите, как этот Дьявол дразнит нас, дурачит и провоцирует, наслаждаясь спектаклем?
Перед Дореми и Анриэль спала пелена. Правда явственно обнажилась.
— Я ухожу отсюда, мне не место под одной крышей с глупцами, я покидаю балаган! — Нико вышла.
Анриэль и Дореми украдкой поглядывали друг на друга, будто устыдившись собственной глупости.
Нико вскоре вернулась:
— Проклятый Дьявол заманил нас в ловушку! — сказала она. — Мы не найдем выход из этого лабиринта…
— И что ты предлагаешь? — подала голос Анриэль уже с меньшей экспрессией.
— Предлагаю объединиться, — сказала Нико, — не позволяйте Дьяволу посеять в наших душах раздор и ненависть. Не поддавайтесь ни на какие его уговоры, что бы он ни говорил — это сгусток лжи. Поодиночке мы слабее.
Это был голос разума. Анриэль и Дореми не могли с этим не согласиться.
— Все мы ослеплены любовью к нему, всех нас он совратил и ведет к погибели, — продолжала Нико.
— Что ж, ты права, — сказала Анриэль. Только Дореми молчала, мысленно спускаясь с любовных высот.
— Что теперь делать? — с охватившим ее отчаянием, сказала она.
— Главное — держаться вместе и не поддаваться на его уговоры, — сказала Нико. — Это простое правило поможет нам выжить. Нужно дождаться рассвета и попытаться выбраться из этого дьявольского лабиринта. Не разменивайтесь, обманывая себя «любовью» этого сукина сына, который подло заманил нас в ловушку, чтобы погубить.
— Да, ты права, — сказала Дореми, уже с меньшей неприязнью посмотрев на Нико. — Я не могу понять, зачем он это делант?
— Как можно понять все эти силы, враждебные человеку, понять непонятное! — сказала Нико.
«Кидаешь мне вызов, сына?» — мысленно спросил Танатос. — «Пожалеешь!»
Нико сделала вид, будто ничего не слышала. Они решили рассказать каждая по очереди историю своей жизни и историю знакомства с Ним. В том, что это были кровные сестры, не оставалось сомнений — внешнее сходство и родинка в форме шестерки говорили сами за себя. Кто был их матерью? Кто их настоящий отец? Он? Или это снова ложь?
— Мы остались одни на всем этом свете, — сказала Нико, — мы — одна семья, и должны быть друг у друга, игнорируя злобного и коварного ДЬявола.
Все не могли с этим не согласиться. Нико рассказала о своей жизни, о счастливом детстве, о замечательных приемных родителях, о которых можно было только мечтать, о любви и предательстве Андреа,об автокатастрофе и вторжении Танатоса в свою жизнь.
Не смотря на то, что все они были разными, их объединяла любовь к женщинам и необыкновенные экстрасенсорные способности.
— Эти способности могут очень нам пригодиться в борьбе с ним, а ты, — она указала на Анриэль, которая призналась ей, что иногда умеет читать мысли, — можешь попробовать прочесть его замысел и раскрыть коварство.
Следующей рассказчицей была Дореми. Она рассказала о своем босоногом детстве в нищем доме, о строгой и набожной Лиз, о появлении Харона, раскрасившего ее жизнь в волшебные тона о том, как она давала концерты, как Хпрон одержал полную победу, действуя разными способами, чтобы добиться ее.
Анриэль удивила всех рассказом, как до встречи с Сетом почти не разговаривала. Она поведала об уколах и аутизме, о приемной матери, о Сете, который полностью изменил ее жизнь. О том, как она стала циничной, вульгарной, эгоистичной. Рассказала о выставке, о том, как дразнила и высмеивала Дьявола, доводя его до сумасшествия, т.к. он не в состоянии был добиться ее. На этом моменте все весело и радостно посмеялись.
Анриэль кратко рассказала далее, как он изнасиловал ее, обернувшись мужчиной. Как потом едва ли не насильно влюбил ее в себя.
За половину ночи, проведенной вместе, им стало казаться, что они породнились. Такие разные и такие одинаковые. Они узнали друг о друге столько всего!
— Я даже рад, — сказала Нико, — благодаря этому Дьяволу у меня появилась семья.
— Давайте поспим, — сказала Анриэль, — я с ног валюсь.
Стоило им заснуть, как Танатос стал штурмовать Нико во сне, вызывая в ней самые нежные чувства к самому себе, посылая образы ее наивных чувств в особняке. Он вызывал неприязнь и ревность к сестрам. Целовал ее во сне, плакал и признавался в любви. Как хотелось отдать ему душу, все еще наполненную бессмысленной любовью!
— Отойди, проклятый! — закричала Нико, и проснулась, разбудив сестер своим криком. Нико рассказала им, как Дьявол домогался ее души во сне и предупредила об осторожности.
— Я прекрасно знаю его методы! — ответила Анриэль.
Больше глаз никто не смог сомкнуть, а за окнами Старой Башни забрезжил рассвет.
— Прошу, дерзайте! — послышался его голос, и скрипучая дверь сама по себе открылась.