— О, черт. – стонет Рика.

«Показалось что-ли… вот ведь. Надо больше спать.» — мелькает в голове.

— Ты как? – со странной интонацией человека, начавшего сомневаться в вменяемости собеседника уточняет Лай. – Ты первый день вышла из госпиталя и уже с кем-то подралась?

— Да погоди ты. – бормочет девушка, потирая голову и бросая недовольный взгляд на злосчастный остров. Лай поддерживает её, помогая встать. – Не дралась я не с кем. Говорю же, споткнулась и пыталась схватиться о металлические перила, вот и распорола руку об эти гребаные декоративные завитки.

— Ладно, на первый раз поверю. – устало вздыхает беловолосый. – А что это было? – он поглядывает на раковину, намекая на только что произошедшее.

— Да не знаю, в глазах потемнело вот и всё. – пряча взгляд, бурчит Рика, стараясь не смотреть на Лай. – У тебя есть бинты?

— Угу, сейчас достану.

Пока Лай ищет лекарство, Рика переводит взгляд на раковину и окровавленный платок. А потом включает теплую воду и кидает его под струи, промывая от крови. На угле красными нитками вышиты инициалы: «D. С.»

Глава IV

В которой есть только одна майская ночь.

У него изящные руки с холодными ладонями и тонкими пальцами, прямо как у пианиста. Ему очень идет красный, но он его терпеть не может. Пожалуй, зря. Согласись он, сможет стать ИХ прекрасным холодным королем. О нет, не королем. Принцем. Принцем холода и ненависти. Ему так к лицу будет алый, как кровь, которая сейчас живописно размазана по его рубашке и щеке. Ему так подойдут отблески огня, которые они разожгут, мстя этому равнодушному городу.