— Хорошо.

Рика молчит, все сильнее сжимая кулаки и кажется, что из-под ногтей вот-вот прыснет кровь. Слезы комом встают в горле. Она резко поднимается и идет к выходу, спотыкается, поднимает с пола книгу и аккуратно прикрывает дверь за собой. В глазах темнеет, а руки дрожат, когда она с трудом натягивает ботинки и куртку, сдерживая слезы. У неё нет сил спорить и доказывать свою невиновность. Во всяком случае, не сейчас. Жгучие слезы незаслуженной обиды обжигают щеки.

— Рика. – останавливает её голос женщины уже у самой двери. – Держи.

Она протягивает небольшой термос, в стеклянном окошке виднеется тот самый голубоватый чай. Рика удивленно поднимает взгляд на женщину, но она отводит глаза, стараясь не смотреть на девушку.

— Может быть, я погорячилась. Я была не права, если книга оказалась у тебя случайно. – говорит она как-то странно, как будто через силу, преодолевая себя. – Но ты знаешь особенность этого дома. Он чувствует зло. И ты, — они наконец встречаются взглядами и Рика цепенеет, видя в глазах тети равнодушие и злость. – зло. Я не знаю, что произошло с тобой за эти два месяца, но в этом доме тебе больше нет места. Ты переступила грань. Не возвращайся.

Рика начинает всхлипывать еще на дорожке от дома. Плечи дрожат, и она пошатывается, судорожно сжимая в руках ещё теплый термос. Она сдерживает слезы, но уже через несколько минут её прорывает. Сначала держится за стену, а потом присаживается на корточки, закрывая лицо руками, чувствуя, как рукава рубашки промокает.