Название серии
Черная овечка

По мотивам песни фольк-рок группы «Мельница» «Чёрная овечка»

Холодные ветры бродят на просторах Смурланда. Ветры, не знающие покоя, бездомные, суровые, нелюдимые. Таким же был и Бьорн, одиноко пасущий своих овец на вершинах фьордов. Он жил в бывшем амбаре, который переделал под себя, вместе со своим стадом и псом Воем. Жители ближайшей деревеньки  боялись и Бьорна, и его пса, но были вынуждены покупать у него шерсть. О Бьорне любили посудачить вечерами в пабе, оплетая его личность разными фантастическими домыслами, а матери пугали им своих непослушных детей. Сам Бьорн не стремился завоевать доверие жителей. Он приходил в деревню изредка, чтобы продать и купить, и также молчаливо уходил восвояси.

Был пасмурный, ветреный день. Над морем клубились тучи, обещая бурю. Но Бьорн равнодушно смотрел на беспокойную стихию. Высокая трава, словно вторя беспокойным волнам, стлалась по ветру. Овцы тоже были беспокойны. Они сбились в кучу и жалобно блеяли. Вой то и дело обегал стадо и настороженно посматривал на север. Бьорн же был поглощён своими мыслями и не замечал поведения животных. Вдруг Вой залаял. Бьорн вскинул голову и увидел среди вол травы хрупкую человеческую фигурку. Это была девушка с рыжими волосами, в белой косынке и синем шерстяном платье. Ветер то и дело сносил её в сторону, но она упрямо шла по направлению к стаду. В руках она несла что-то чёрное. Когда девушка подошла ближе, Бьорн увидел, что это был ягнёнок. – Здравствуйте, — прокричала девушка, стараясь пересилить шум ветра и лай собаки,           — Это, верно, ваша овечка? Она бродила одна на утёсе и была такой потерянной…

Бьорн недоумённо посмотрел на девушку. Ещё ни одна женщина сама добровольно не заговорила с ним. Видимо, эта девушка живёт где-нибудь севернее, раз не знает о нём. Но ближайшая деревня на севере находится в трёх днях пути! Так откуда же она?

— Это не моя овца, — ответил Бьорн, — в моём стаде нет ни одной чёрной овцы.

— Вот как, -девушка растерялась, — но чья же она тогда? Понимаете, она погибнет одна, без стада. Возьмите её, пожалуйста, чего вам стоит?

Бьорн смотрел на девушку и не мог понять, что его так удивляет. И лишь через несколько секунд он понял – Вой больше не лаял. Его пёс был отражением самого хозяина и не принимал чужаков. Бьорн посмотрел на животное и увидел, что тот высунул язык и виляет хвостом. Вой. Виляет. Хвостом! Он не мог видеть эту девушку раньше, Бьорн взял его ещё щенком. Так почему же он так себя ведёт с незнакомкой? Из задумчивости Бьорна вывел осторожный вопрос: — Так вы возьмёте её?

— Да. Да, возьму, — неуверенно произнёс пастух и снова удивился. Неуверенно? Это на него не похоже. Мужчина взял ягнёнка у девушки и замер в нерешительности, не зная, что сказать. Он не понимал, что с ним произошло. Где его мрачное спокойствие? Где суровость и угрюмость? Бьорн уже и забыл, что может что-то чувствовать.  Он был растерян и от этого разозлился. – Я позабочусь о ягнёнке, а вы можете идти.

Вышло даже более грубо, чем Бьорн рассчитывал. Девушка дёрнулась, её глаза округлились.         – Хорошо, с-спасибо, — пролепетала она, а потом перевела взгляд на Воя, улыбнулась, от чего сердце Бьорна быстро застучало. – До свидания, — всё ещё улыбаясь, проговорила Девушка и , развернувшись, всё ещё сдуваемая ветром, пошла прочь. А Бьорн стоял и смотрел ей в след, держа на руках чёрного ягнёнка.

***

Ветер крепчал. Приближалась зима. Бьорн гнал своих овец по тропинке к утёсам. Прошло две недели с тех пор, как он взял чёрную овечку. И всё это время он думал о рыжеволосой девушке. Он жаждал снова её увидеть и бессознательно каждый день угонял своих овец всё дальше на Север. Бьорн не понимал, что с ним происходит. Он потерял покой. Если раньше он напоминал утёс – такой же мрачный и непоколебимый, то теперь его душа была словно зимний ветер. Она стонала и тосковала, не могла и не желала найти покоя. Она жаждала только одного – снова увидеть ту девушку. Иногда Бьорну приходила мысль, что, возможно, ему всё приснилось, померещилось, и тогда от отчаяния его спасал чёрный ягнёнок, вполне созданный из плоти и крови.

Бьорн всегда относился к овцам безэмоционально. Они были для него просто работой, рутиной, такой же частью его жизни, как ветер и скалы. Но к чёрной овечке от прикипел душой. Бьорн назвал ягнёнка Морри, часто брал его на руки и даже, когда ложился спасть, клал его подле себя.

Однажды, придя в деревню за продуктами, Бьорну почудился силуэт в синем платье. Он кинулся за ним следом, но наткнулся на дочь рыбака Стефана, Хлою. Девушка тоже была рыжей, тоже одета в синее платье, но это была не его незнакомка. Хлоя удивлённо и с опаской уставилась на Бьорна, но вдруг ахнула и с выпученными от ужаса глазами кинулась к ближайшему дому. Бьорн проследил её путь пустым взглядом и развернулся, чтобы уйти. Вдруг за его спиной послышался тихий старческий голос: — Постой, Бьорн. Бьорн развернулся и, прижав к груди Морри, которую взял с собой, посмотрел на старушку, сидящую в тени навеса и перебиравшую скрюченными пальцами сеть. – Чёрные овцы – символ беды, Бьорн, — прошамкала старуха и посмотрела на пастуха на удивление ясными и проницательными глазами. – Убей этого ягнёнка, или тебя настигнет беда.

— Я не убью Морри, — холодно ответил Бьорн.

— Морри?, — ухмыльнулась старуха, — Морриган?* Такое имя ты дал своей беде? Что ж, если ты не убьёшь её, умрёшь сам. – И она вернулась к перебиранию сетей. Бьорн немного постоял, а затем развернулся и быстрым шагом направился домой.

Он был зол. Как эта карга посмела назвать его Морри предвестницей смерти?! Как посмела только заикнуться о её смерти?! Ведь овечка — всё, что напоминает ему о той девушке. Бьорн горько усмехнулся. Предвестница смерти. А что, если та девушка и есть сама Смерть? Даже если так, он был готов умереть, лишь бы вновь встретить её. В его жизни не было счастья. Бьорн не знал матери, а после того, как пьяные матросы убили в пабе его отца, он остался совсем один. Его взял к себе в ученики пастух Ральф, но он жестоко бил Бьорна и морил его голодом. Тогда Бьорн украл барана и двух овец и ушёл. Он долго скитался, но всё же сумел выжить. Его стадо росло. Он наловчился продавать шерсть, но всегда сторонился людей. Ничего, кроме зла, он от них не видел. Может, та девушка придёт избавить его от страданий? Бьорн только грустно улыбнулся и теснее прижал Морри к груди. Мысль о Смерти в образе рыжеволосой незнакомки с такой тёплой улыбкой странным образом успокаивала его.

***

В тот вечер, когда разразилась буря, Бьорн был в дне ходьбы от своего амбара. Ледяной дождь и пронизывающий ветер стеной обрушились на него. Но тоска заливала душу пастуха похуже любого дождя. Ему казалось, что сквозь дождь он видит её колеблемую ветром фигурку, сквозь ветер слышит её голос, и Бьорн рыдал и смеялся, понимая, что медленно сходит с ума.

Как он добрался до амбара, он не помнил. Буря не прекращалась, но он уже не воспринимал то, что окружало его. Голова горела, тело стало ватным и непослушным, мысли напоминали клок овечьей шерсти. Дальше – темнота.

В большом амбаре горела только керосиновая лампа. Овцы спали, иногда тихо блея. На полу у лампы лежал человек. Рядом с ним лежал большой пёс с грустными глазами и маленькая чёрная овечка. Бьорн не слышал, как кто-то постучал в дверь, не слышал обеспокоенную возню, не слышал, как кто-то вошёл в его жилище. Вой напрягся и приподнялся с пола, но не лаял. Вдруг он бешено завилял хвостом и громко гавкнул. Бьорн открыл глаза. В неровном свете лампы он увидел склонившееся над ним обеспокоенное лицо в обрамлении рыжих кудрей, большие голубые глаза, полные тревоги. Маленькая прохладная ладонь легла на его разгорячённый лоб. От неё пахло дождём и травами. Бьорн через силу улыбнулся. — Не переживайте, я вас вылечу, вы только держитесь, вы только не умирайте! – её голос звенел, точно колокольчик, точно песня стрижей ясным летним днём. Тут она бросила взгляд на ягнёнка, лежащего под боком у Воя. – Вы позаботились о ней! – и девушка улыбнулась, — Знаете, а ведь та женщина сказала мне, что чёрные овцы приносят счастье.

— Да, счастье, — повторил Бьорн и закрыл глаза.

*Морриган – богиня войны и смерти в кельтской мифологии.