Госсетт задала вопрос:

– Послушайте, а куда нас везут?

Я ответила:

– В тюрьму.

– Откуда ты знаешь? – спросила девушка, явно недовольно.

– Я слышала от нацистов.

Исаак поинтересовался:

– Почему именно нацисты нас везут?

– Здесь замешаны не только нацисты. Фюрер в опасности. Мнемоциты в его организме дали сбой. Он не может восстановиться.

– И почему мы на Плутоне? – перебил Цереброс.

– Потому что фюрер на Плутоне. И им нужна я.

– Для чего?

– Чтобы пересадить один орган.

– Орган?

– Производящий особые мнемоциты. Благодаря им я практически неуязвима для пуль. Этот орган уникален, как я слышала. И нацисты проводили надо мной эксперименты очень долго, чтобы получить этот орган, нужный для пересадки Гитлеру.

Алисия спросила:

– Ты знакома с Гитлером?

– Я его не видела.

– Он такой ужасный, как его описывают?

– Не ужаснее Шахина.

Все засмеялись, а здоровяк немного покраснел от стыда. Через пару часов нас привезли на какую-то базу на окраине города. Нацисты высадили нас и провели внутрь. На полупустом заводе по производству оружия нас проводили в дальнюю комнату и уже без охраны загнали в комнату.

В комнате в криокамере лежало недвижимое тело Адольфа Гилера в форме. Его тело было видно всем наблюдателям, ибо лицевая часть камеры была сделана из стекла. Перед ним стоял человек в белом халате. Он повернулся к нам лицом. Он улыбался так, будто оскалился. Черные короткие волосы были растрепаны. Голубые-голубые глаза чисто, словно бесконечные небесные просторы, глядели на нас. Это был не зрелый мужчина. Можно сказать, что это был двадцатилетний мальчишка. Но в его взгляде пылала старость.