– Вы сейчас так нелестно отзываетесь о науке.

– Не о науке, а об её бедствующем современном состоянии. Ученые стали королями и получили авторитет, а самый авторитетный ученый всех времен и народов вдруг перешел на сторону так называемого зла. Наука, тем самым, отрезает от общества ноги и руки, и остается только голова профессора Доуэля. Страшно. Страшно смотреть на превращение общества в общество-инвалида. В мире, где остается только голова, можно лишь катиться кубарем с горы жизни.

– Я, кажется, вас понимаю.

– И во всем виновата эта перемена политики Ньютона. Наука – область культуры, которая помогает другим в развитии, но самостоятельно она может лишь деградировать в своем собственном материале, основанном на наблюдении неограниченного количества фактов. Я ознакомился с работами Пуанкаре. В чем-то он прав, утверждая, что научная истина – договоренность между учеными. Страшно себе представить что будет, если научная истина станет единственной разновидностью истины. На Энцеладе никогда еще не было так, чтобы наука оставалась один на один сама с собой. Но мы идем к этому. Раньше наука возглавляла творчество, искусство, философию на нашей планетке, а сейчас все это высыхает. Ульм – последний глоток воздуха для этого мира.

– Я вас понимаю.

Строительство шло полным ходом и за пять лет город поставили на ноги. Конечно же, это было большой заслугой жителей Ульма. Город стоял, подобно пауку, но совсем не двигался, ибо двигатели еще не были запущены. Живой город, подобно Франкенштейну, нужно было завести.