– Сын, – спросил отец, кушая салат, – чему ты научился за эти долгие годы?

– Я, – начал Аристокл, – понял, что мы с тобой, отец, не совсем отдаем себе отчет в том, о чем мы говорим. Понятие Единого, Логоса и духа очень размыты и непознаваемы, потому мне трудно утверждать, что мое прежнее мировоззрение было правильным.

– Как же так, сынок? – спокойно ответил отец, – разве ты не признаешь, что мир един?

– Един.

– Значит, единое все же есть.

– Ну, я точно не могу сказать.

– Ты сказал, что все едино.

– Но это не значит, что есть то самое единое, которое имел ввиду Плотин.

– Сынок, я разочарован в тебе. Ты становишься скептиком.

– Нет, отец, я просто немного сомневаюсь. Вот и все.

– Наверное, неправильно было бы тебя удерживать в нашем доме.

– Ты о чем, папа?

– Я о том, что тебе нужно определиться. Ты сейчас юн. Ты не знаешь, чего ты хочешь. Твои глаза бегают в разные стороны в поисках истины. Я тоже был молод. Я нашел правду для себя. И ты должен найти. Я приму тебя любым, каким ты станешь.

– Я не понимаю, отец.

– Я говорю о том, что тебе нужно отправиться в Афины. По пути ты посетишь множество городов, повстречаешься с огромным количеством людей. Ты услышишь о взглядах огромного количества людей. Подслушаешь беседы мудрых и не очень. Ты уверишься в себе, только пройдя через мнения всех остальных. А в Афинах тебя ждет сюрприз.

– Какой, отец?

– Значительный сюрприз. Там собирается множество спорщиков.