Даосы в практиках похожи на буддистов, потому их на Каллисто приняли с почтением. Следуя естественному пути, даосы продолжали сливаться с природой. Мир для них практически остановился.

Айравата просидел на горе пару часов, а после спустился к противоположному берегу. Где-то далеко-далеко на горизонте он смог увидеть начало другого острова.

Там его приняли очень даже тепло. Люди были счастливыми, они подняли странника на руки и отнесли в город. Монах попал на остров Мо-цзы. Здесь все верили в небесную любовь и любили чужеземцев так же сильно, как и своих соплеменников. Удивительное свойство моистов – всеобщая любовь. У конфуцианцев есть иерархия любви, они распределяют её между всеми живущими, а вот моисты просто-напросто источают её, словно Солнце источает свет. У настоящего моиста не перерывов в любви, не людей наиболее или наименее уважаемых. Моисты любят всех. Кстати, как бы это ни было странно, но именно моизм, погибнув, смог возродиться на этой планете благодаря тому, что китайцы очень бережно относились к письменным источникам прошлого.

Город Мо-цзы был похож на город Конфуция, но в размерах первый все-таки уступал ему. Люди ходили по улицам радостные, счастливые. Казалось, будто где-то здесь спалили конопляное поле.

Айравата же слышал о том, что на одном из островов живут сумасшедшие, возвышающие всех странников, но он не нуждался в возвышении. Его усадили за стол в большом доме и предложили ему рыбу. Монах – отказался. Ему предложили мясо, но он снова был вынужден ответить отрицательно. Фрукты и овощи все же буддист попробовал. Моисты дали Айравате лодку, на которой он с легкостью добрался до континента Вальхаллы.