Мы ехали очень долго. Если бы в этом темном и ужасном мире было бы солнце, то оно бы уже несколько раз село и поднялось. Я по-прежнему грустила. Ученый знал, как легко меня было расстроить. Если честно, чувство подобного одиночества кололо больнее пулевых ранений. Я же была космически одинока. У меня отобрали все и оставили ни с чем. Я была настолько одинока, что не знала своих друзей и родных, я была настолько одинока, что потеряла связь со многими поколениями, жившими до меня. С человечеством меня уже ничто не связывало. Точнее, оно само оборвало со мной все связи. И что делать в этом мире ненависти, когда у тебя нет ни капельки счастья, ни капельки надежды? Я начала понимать, почему Менгеле сошел с ума. У него не было основы. Он парил в воздухе без начала и без завершения. У него не было семьи и не было шанса её завести. Я представляю его ярость, его злобу, его желание показаться лучшим. В его сердце полыхает истинная ненависть. Если он говорит, что человечество отобрало у него все, как оно это сделало в моем случае, то все его планы становятся понятны. Его даже немного жалко, но, как бы там ни было, если он все потерял, то это не значит, что он не сможет обрести что-то другое взамен. Я здесь благодаря ему. У меня были друзья и знакомые, пусть новые, пусть я не помню старых, но я все-таки смогла что-то обрести в этом человеческом мире. Всегда есть два пути: альтруистический и эгоистический. К сожалению, разум с трудом помогает выбрать правильный путь. Чаще эгоисты бывают умнее альтруистов.