— Б^˅, ну это п^˅^˅ц, валить надо по-срочному! А ещё чую, что ты бухал. Спиваешься? — ответил Жесть серьёзно.
— Нет. Сегодня все празднуют «освобождение из информационного заточения». У вас в подъезде почему-то тихо, а у меня — гудёж! Еле прорвался на улицу.
— У нас в подъезде воняет подвалом и тараканьей морилкой энное количество лет, пропиталось всё. Вряд ли здесь кто захочет потусить — смердит, провоняешь и станешь сам смердом. Лучше по квартирам. А я вот стремаюсь спиться нах. Сейчас только бухать и бухать, что ещё делать?
— Тебе удалось узнать что-нибудь? — сменил тему Наив.
— Нет. Я з˅˅^˅^^я радио крутить, голоса ловил. Всё, сука, глушат, но какие-то обрывки иногда долетают. Значит, пытаются прорваться, значит, не все там «зомби».
— Так наши и говорят, что вся элита мировая жизнь прожигает по полной. Понятное дело, что не все — самые сливки всегда везде в порядке, — подтвердил Наив.
Жесть посмотрел на него прямо и угрюмо, видимо, пытаясь разгадать, шутит или вправду верит тому, что говорят.
— Я не знаю, чему и кому верить. Кто говорит, что нам врут; кто говорит, что нам всё равно п˅^^˅ц; старик по дороге мне сейчас вообще сказал, что война будет. Ты как думаешь, что будет? — пояснил он.
— Мне никому верить не надо — я сам по себе и знаю, что вот так, как мне теперь предлагают, я жить ни х^˅ не буду. Точка. И убухаться до синячества мне на^˅^ не надо, — ответил Жесть.