К вечеру домик под ярко-красной крышей светился множеством окон. Большущая надпись «ОПЛОТ ВЫЖИВАНИЯ» на фасаде, в цветах государственного флага, была дополнена гербом. Под ней на экране чуть не во всю стену шла непрекращающаяся трансляция телепрограмм Центрального канала. Строение обнесли заборчиком и устроили небольшой двор со скамейками. Поверить в то, что ещё утром на этом месте парковались машины, было невозможно. Строительная техника уехала вместе с рабочими. Стало как-то особенно тихо. Мир готовился к понедельнику новой жизни.

— Куда без очереди! (противный женский голос из соседнего окна)

— Я ж не знаю, что тут у вас очередь! Никого ж не видно! (ещё более противный женский голос с улицы)

— А кого должно быть видно, если все прячутся? Мы записываемся! Вон списки на доску повесили. Вышел, записался и сиди дома, жди своей очереди! (противный из окна)

— Так как об этом узнают-то? (более противный с улицы)

— Теперь уж все знают! (мужской голос из дальнего окна)

— С чего это все, если у половины жильцов окна на другую сторону дома выходят? У меня, например. Я как должна понять, что моя очередь подошла? (противный с улицы)

— Догадаться или в подъезде ждать! (первый женский противный из окна)

— Да пошли вы! (более противный с улицы)

— Куда попёрла! А ну, стой! (противный из окна)

— Не твоё собачье дело, ярешиха! Сама знаю, куда мне идти! (противный с улицы, скрываясь в оплоте)