— Помню. Ты мне после этого купила новомодные, самозавязывающиеся, — ответил Наив и даже улыбнулся приятным детским воспоминаниям.
— Во-о-от! Нетривиальный подход — нетривиальное решение!
— Мам, ну какое тут сравнение — где шнурки, а где трындец, в котором мы все оказались!
— Спасибо, что не выругался. Хотя в этом случае я бы и мат стерпела — от правильного слова не откажешься! Там же, Наивушка, там же. Ты всегда умел оригинальничать, сможешь и сейчас, я в тебе не сомневаюсь.
Каждый раз, когда мама так говорила, Наив готов был лопнуть от злости! Она перекладывала на него ответственность за всё. Он пришёл к ней просить совета, а она всё валила на него! Справится он, как же! Как же он справится?
— Выхода нет, мам, нет выхода! Я ничего не могу изменить! Что происходит за границей, непонятно. Выйти на улицу и плюнуть в автоматчика — не выход. Сесть — не выход. Коридор тоже не выход, как оказалось. Смириться, слушаться, выживать — выход, но от одной мысли об этом рвотные позывы. Знаешь, что Веар сказала, когда объявили программу «Счастливое детство»? «Мы все им принадлежим. И я, и ты, и даже маленький зародыш внутри меня — все. Я больше всего боюсь, что, когда рожу, они отнимут у меня ребёнка!» Она сказала то, о чём я и думать боюсь! Мы все им принадлежим, мы — принадлежность, чья-то собственность! Что я могу с этим сделать? Я, один? — сорвался Наив почти на крик.
