Так пролетел почти весь отпущенный мне месяц. Хакамада был доволен мною, хотя, я сама чувствовала, что до настоящего знания языка мне еще очень далеко. Но я вполне понимала то, что мой учитель мне говорил, те тексты, которые, он читал мне из книг. Говорила я тоже достаточно свободно, хотя, один бог знает, чего мне это все стоило! Но… рядом был Влад, и моя душа легко соглашалась на компенсацию моих сил радостью от наших с Владом встреч. Если он был не в рейсе, он заходил за мной в отдел переводов, кивал Хакамаде, и тот кивал в ответ, отпуская меня после рабочего дня. Влад усаживал меня в машину и вез на ужин в ресторан, а потом в квартиру, которую он успел снять, что бы не афишировать наши отношения в общежитии. Понятно, что из-за Альки встречаться у меня я наотрез отказалась. И получалось, что Альку я почти и не видела. А когда возвращалась домой, у меня возникало странное ощущение пустоты. Я не была виновата ни в чем, так, по крайней мере, я сама внушала себе, но что-то скребло мне душу, и я не могла понять, что именно. А потом неожиданно до меня дошло.
В тот день, ближе к вечеру, меня вызвал к себе Петрович. На этот раз я не летела в его кабинет, как ошпаренная, но волнение меня не оставляло, ибо я осознавала, что он хочет узнать о моих успехах. Врать же я приучена не была.
-Проходите, Машенька, не стесняйтесь! – улыбнулся Петрович. – Рад вас видеть… Присаживайтесь!
