Выскочила бабка на улицу. Бросилась бежать во всю свою дряхлую прыть. Звать соседей на помощь. Соня Котельникова, медсестра из медсанчасти тракторного завода, жившая во втором доме напротив, только что вернулась с дежурства. Истошные вопли соседки буквально вынесли ее из дома.

— Тетя Клава, что случилось?

— Спаси ее Сонюшка! Спаси, моя хорошая! Упаси Бог, помрет молодица, мне ее огольца, в мои годы, в жисть не вытянуть! Не поднять! Спаси!!!

ХХХ

 Нашатырь к носу. Дали выпить, сняли шок. Подкрепили чуть живое сердце уколом. Жить заставили.

Но эта бытность стала совсем не жизнью. Днями напролет сидела Нюра в комнате, когда одна, когда, судорожно прижимая к груди притихшего сынишку. Не отпускала ее боль потери, и, еще давала знать о себе серьезная контузия, как выяснили доктора городской больницы, куда водила болезную тетка Клавдия. Шло время. Старая Клава не находила себе места. Она часто просила соседку Соню.

— Сонюшка, ну приди к нам, милая, я шанежки вкусные испекла. «Чайку попьем, посидим, смотришь и Нюра вернется», — говорила старая, — в свое тело. Но толку было мало.  Помогла горю, как часто это бывает — беда.

Под конец лета и ранней осенью сорок первого года Нюра с сынишкой и его друзьями не раз ходили на Волгу, где купался на мелководье и резвился на теплом песке речного бережка ее Василек. Как-то раз соседский пацан Семка, обычно хорохорящийся всегда малец, решил показать, как здорово и ретиво он умеет плавать.  Поплыл он через широкое место Денежной воложки в сторону острова Зайцевский. Плыл он плыл, а в какой-то момент силы его внезапно покинули. Стал парнишка сначала отлеживаться на спине, потом и заголосил.