ПОМНИ ВОЙНУ!
С. О. Макаров, вице-адмирал РИФ
— Нюрка! Нюра! Нюрушка! Да где же ты ходишь, внученька?
Звала светлым, жарким летним вечером внучку старая Аксинья. Хотя старой ее называли в селе уже многие годы, Аксинья, как сегодня, помнила тот, казалось бы, недавний осенний вьюжный день, когда, чтобы не разреветься в голос, она судорожно прижимала к губам концы потрепанной шалешки, провожая на перроне полустанка своего Захара на «японскую» войну.
— Анечка! Пойдем ужинать, хорошая моя!
Любила Аксинья внучку, да и как не любить, та была ее вылитой копией, лет только этой «копии» было всего-ничего. Шел голодный 1922 год и ужин в семье Ерофеевых составляли наполовину наполненный вареной в мундире картошкой шестифунтовый чугунок, щедро посыпанной бабкою свежим укропом, пара золотистых луковиц, половинка калача ржаного хлеба, да томленая в другом чугунке, поменьше, сладкая репка, на радость малой внучке.
— Бабушка, а бабушка, а скажи мне родимая, как ты деда-то повстречала? Ведь поди и ты, и он, могли не сойтись? Он — в одну сторону, ты — в другую? — лежа на печке допекала малышка расспросами пожилую женщину.
— Могли, конечно, но Бог помог. И встретились вот, полюбили… Но долгого счастья не увидели, — ответила Аксинья, почему-то некстати отерев глаза тыльной стороной ладони.
— Я ведь тоже еще и маленькой когда-то была.
— Да не уж то?
— Верно. И моя старая бабка не раз говорила мне:
