Этот воистину трагический и страшный день для Сталинграда и сталинградцев не обошел к сожалению, и нашу героиню. А начинался он вполне обыденно. Как и любое воскресенье прежде. С утра, баба Клава сходила на рынок — скорее пообщаться со своими товарками, чем за покупками, потом, долго кряхтя и охая, возилась на грядках в огороде. Анна с раннего утра была на дежурстве в медпункте тракторного завода и только к вечеру должна была освободиться. Василька – днем бегал и радостно вопил, играя с приятелями, а около 5 часов вечера, накормленный до отвала безумно любящей его бабкой Клавдией, понес маленький узелок с едой для матери на завод. Он это делал не раз и вохровцы в проходной привычно пропускали парнишку на территорию.
Завод делал и ремонтировал танки. Знаменитые «тридцатьчетвёрки», кстати, они, танки со Сталинградского тракторного завода, внешне отличались от других боевых машин семейства Т-34 особой формой башенного люка.
Перекусив принесенной сынишкой едой и выслушав все соседские и городские новости, услышанные ребенком от бабушки, Анна собралась сводить малого в сборочный цех, показать ему танки. Он днями буквально умолял об этом, и вот, сегодня Анна, переговорив с военпредом и мастером участка, получив разрешение, готовилась пройти с сыном в ритмично работавший неподалеку цех. Время шло к 6 часам. Мать и сын вышли из полуподвала медпункта, но не успели пройти и сотни шагов, как завыли заводские сигналы оповещая о начавшемся авианалёте. С высоты им вторили жутко завывающие сирены немецких бомбардировщиков. Небо потемнело от самолетов, где-то недалеко уже рвались первые бомбы. Нюра с сынишкой только-только перешли через насыпь заводской узкоколейки и оказались посреди пустого двора между цехами. Ни каких укрытий! Это Анна, не раз бывавшая под бомбежкой, поняла сразу, а бомбы уже рвутся вокруг. Спасенье осталось скорее там, в полуподвальном помещении медпункта, на той стороне насыпи. Под грохот разрывов и вой самолетов, Анна, схватив сына за руку, бросилась назад, через узкоколейку. Неожиданно, на крутом откосе насыпи она споткнулась, упала на бок и, считая, что нельзя терять ни секунды, закричала сыну:
