— ?!

— Так, что сами убирайте или, завтра я бригаду немецких пленных для сноса выведу… — и, удалился насвистывая.

У Анны закружилась голова, поплыли круги перед глазами, зашумело в ушах. Совершенно обессилив она упала на вовремя подвернувшийся стул.

Как?! Самой снести с такой любовью, возведённый памятник или, что еще страшнее – его придут сносить вчерашние враги — немцы, трудом отрабатывающие нанесенный стране ущерб? Мозг женщины отказывался внимать ушам. В эту ночь Нюра заночевала в медпункте, сил идти в кое-как восстановленную на месте дома старой Клавдии хибарку, совсем не было.

Утром никто не пришел и Анна, готовая уже поверить в чудо, в перерыв, взяла грабли и пошла проборонить землю вокруг памятника. За работой она не заметила направляющуюся в нее сторону группу людей. Впереди шел вчерашний вертлявый мастер-строитель.

— Ну, что бабка, все готово?  — усмехаясь произнес он.

— Все, мы идем делать разметку под фундамент!

Анна замерла с граблями в руках.

— Давай, давай, старая, шевели костями, работа простаивает! —  подлил масла в огонь парень. Чтобы подозвать бригадира пленных он взмахнул было рукой и замер от неожиданности.

Седая «старуха» стояла, подняв грабли перед своим самодельным памятником, всем своим видом показывая, что настроена она серьёзно.

— Ой, да не смеши людей бабуся! Отодвиньте ее. Эй, бригадир! Франц Гальдер! Распорядись!

Немцы зашушукались, но с места не сдвинулись. А мастеришка, почувствовав, что его престиж под сомнением, стал сам, громко матерясь, приближаться к медсестре, замершей с граблями в крепко сжатых руках.