-Вопрос лишь в том, папа, насколько сильно она боится тебя потерять…

Глаза Ричарда потемнели. Рэй-Тайгер увидел это, но продолжил:

-Я не стану лгать тебе, успокаивая – ты сильный, взрослый мужик и способен принять ту правду, в которую верю я. И я не говорю о любви. Это растяжимое понятие, означающее все, что угодно – от чисто физического влечения до сумасшествия со смертельным исходом. Так я думаю. Для меня же мерилом самого честного и серьезного отношения является необоримая потребность постоянно быть рядом с тем, кого любишь. Что бы ни было, как бы ни исковеркала жизнь чью-то внешность, здоровье, материальное состояние. Необходимость обнимать, целовать, чувствовать присутствие до такой степени, что просто физически больно, если этого нет… И пусть Мэри ничего о твоем положении не знает, пусть это станет для нее чудовищной неожиданностью – все равно! Если больно ей без тебя, если жизни другой нет, кроме, как быть с тобой, так она и не задумается. Любящие люди, вообще думать не умеют — только чувствовать, только сердце слышать. И если хотя бы на секунду, на одно ничтожное мгновение ее взгляд, глядя на тебя, потускнеет, потупится, если хоть тень сомнения мелькнет в нем… Тогда и ждать нечего, отец. Это жестоко, но это правда. Только так!.. И все же, я верю в нее, в Мэри. Ты, твоя Судьба – вы не могли ошибиться. Зачем Чудом дарить тебе такую великую надежду на счастье, что бы потом она оказалась подделкой? Зачем?!..