И тут Ричард улыбнулся так легко и светло, что Рэй-Тайгер вытаращил на него глаза.

-Все просто, малыш!.. И мне жаль, что я сам раньше до этого не додумался… Тебе придется съездить в Хитроу и заплатить, вероятно, немалую сумму… Надо попросить их давать объявления… голосовые объявления для прибывших рейсами из Москвы. Понимаешь?..

-Почти…

-Пусть в Хитроу обращаются к Мэри Усольцевой… И если она прибудет, каким-то из рейсов, пусть встретится с представителем аэропорта… Ты оставишь им номера своего сотового, сотового Брэндана. Ей останется лишь позвонить и назваться. А тебе вовсе и не обязательно открывать свое имя или упоминать мое… Она… она догадается, кому звонит.

-Догадается…

Рэй-Тайгер взъерошил пальцами светлые волосы, опустив лицо и стараясь, как только может, ничем, никак не показать того, что творилось у него сейчас на душе. Ее не «кошки скребли», а тысячи осатаневших садовников с раскаленными граблями и вилами!

-Рэй… — голос Ричарда прозвучал неожиданно глухо, — Рэй, скажи…

-Что?

-Я ведь… был «звездой»… Так глупо звучит!.. Меня было, за что любить, Рэй… Скажи мне, если она… если Мэри приедет, сможет ли она любить… сможет ли она относиться ко мне по-прежнему?

Рэймонд не мог смотреть на отца, в глаза его отчаянные и тоскливые одновременно, ищущие поддержки. Таким Рэймонд его точно не привык видеть. Красивый, уверенный, веселый, обаятельный, легкий на подъем, талантливый и всегда интересный – таким Ричард Тайлер являлся всегда и для всех. Рэй-Тайгер с детства восхищался им, понимая, что ему, «плюшевому медвежонку», как дразнил его, смеясь, отец, никогда не удастся стать таким же всеобщими любимчиком, таким же всеми обожаемым, такой же именно «звездой», каким был Ричард. А еще Эдди… Он плохо его помнил – будучи еще малышом, он застал Эдди Дэймонда уже больным, по сути умирающим. Но глаза его, живые, ясные, веселые так и врезались ему в сердце. И много лет подряд, в сущности, всю свою жизнь Рэй-Тайгер был уверен – его отец и Великий Эдди были не просто друзьями, но единым целым, чем-то таким хорошим, таким «здоровским», что лучше этого ничего и быть не может в жизни.  Такие люди, как его отец, как Эдди, они вообще вечные, потому, что без них плохо, без них темно, холодно и тоскливо, как на остановке автобуса в дождливую ночь, когда понимаешь – последний автобус уже давно ушел и ждать больше нечего… Он долгое время считал, что Эдди просто уехал куда-то далеко, но непременно, обязательно вернется. Не вернулся… Но у Рэя-Тайгера остался папа – редкий гость дома, но обожаемый до глубины души. Он-то уж точно никуда не денется и ничего с ним случиться не может. Ни за что не может! И даже теперь, повзрослев, и прекрасно уяснив, что в этом жестоком мире случиться может все, что угодно и с каждым годом замечая, как стареет Ричард Тайлер, как седеют его волосы, как все серьезнее и даже печальнее становятся его глаза, Рэй-Тайгер все равно совершенно по-детски был убежден – его отец, легендарный ударник «Королевского Креста», автор потрясающих песен – по сути, настоящий Волшебник – он никогда не изменится, никогда не уйдет навсегда… Почти ушел. Неожиданно, просто обезоруживающе, обессиливающе внезапно. И теперь его место занял кто-то незнакомый, непонятный, непривычный. Кто-то, о ком надо заботиться, кого надо утешать и поддерживать, как бы он ни старался казаться сильным. Но этот кто-то… До слез, до боли в сердце Рэй-Тайгер чувствовал к этому мигом состарившемуся человеку, к этому совершенно беспомощному подобию его великолепного отца такую бесконечную нежность, такую щемящую любовь, что порой дыхание перехватывало от безотчетного желания и даже, скорее, потребности защитить его. Просто сгробастать в объятия и только силой любви своей спасти. Во что бы то ни стало!..