Устав от такой длинной и эмоциональной речи, Ричард откинул голову на подушку и вздохнул, снова зажав серьгу Мэри в ладони.
-Я… Я слишком поздно все понял, Рэй… Слишком поздно!.. Молю Бога лишь о том, что бы это «поздно» не стало приговором, что бы не случилось с ней ничего из-за трусости моей… Запомни, Рэй, — Ричард взял сына свободной рукой за запястье, — запомни… Я то ли в кино каком-то слышал это, то ли в книге прочел – если встретишь когда-нибудь человека, непохожего на остальных, удивляющего тебя, восхищающего, вызывающего какие-то особые чувства – хватайся за него обеими руками и никогда, ни за что не отпускай… Эдди так и поступал… Бог знает, сколько раз он ошибался, но… я верю в это и верю в Мэри.
Рука Ричарда ослабла, пальцы разжались. Рэй-Тайгер поднял на него глаза и вдруг почувствовал, что если сейчас он не покинет палату отца – тот увидит его слезы. А этого никак нельзя было допустить! И опрометью, сорвавшись с места, он бросился вон, выскочил в сумрачный коридор и, не выдержав, привалился к стене. Разрыдался.
-Как… как это выдержать?! – всхлипывал он – КАК?!
И плевал он на то, что выглядит сейчас сумасшедшим, разговаривая с самим собой, плача и обращая на себя внимание проходивших мимо людей.
-Как не сказать ему? Ибо он ждет и верит напрасно… И как сказать? Как разрушить его веру – единственное, что держит его сейчас в этой его жизни, превратившейся в ад?.. Господи…