-Успокойся, Рэй-Тайгер, прошу тебя! – Брэндан тронул его за плечо. Его глаза горели страшной тоской. – Пойдем, посидишь в палате, придешь в себя…
-Я не могу, Брэндан! – прохрипел Рэй-Тайгер в ответ. – Я не могу больше смотреть ему в глаза!
-Видит Бог, я тоже… — еле слышно проговорил Брэндан и добавил громче, — он уснул. Устал… Пойдем!
И он почти силой провел Рэймонда обратно в палату. Тот снова устроился подле отца, глянул ему в лицо. Оно было спокойно и безмятежно.
Ричард снова видел глаза Мэри. Она плакала. Но только не слезами горечи или боли. Она плакала и улыбалась. Смущенно, немного растеряно, но улыбалась. Ей мешал пластырь, закрывавший ей половину щеки, ее волосы казались темнее и короче, чем прежде, но это была она, его Мэри.
-Моя родная… — проговорил он, — моя девочка… Спасибо!
И она взяла в ладони его лицо, она целовала его, улыбаясь, без тени… без той тени сомнения, о которой говорил Рэй-Тайгер. Так, словно, и не случилось ничего с ним, словно, они по-прежнему в номере той гостиницы в Москве…
***
Она плакала, глядя в иллюминатор. Слезы мешали, и Мэри моргала, что бы избавиться от них, но они так и наворачивались ей на глаза. Лондон! Вот он, господи!!.. Самолет приближался к Хитроу, пролетая, над пригородом Британской столицы. Множеством огней, очерчивавших улицы сияющими, мерцавшими в моросящем дожде линиями, ее мечта гляделась в вечернее, уже совсем темное небо. Аэропорт принимал… Задрались закрылки, кончики крыльев, блестевших от воды, освещенных проблесковыми маячками, чуть вибрировали – самолет уже заметно шел на снижение, мелькнула вдали четко высвеченная огнями взлетная полоса и накренившись, самолет развернулся, заходя на посадку. Еще несколько минут, легкий толчок и шасси ровно покатились по взлетной полосе Хитроу. Все.