Она долго мылась, намыливая кожу и смывая мыло, оттирая себя мочалкой до багровых пятен. И все равно, чувствовала себя испачканной, извалянной в грязи, попросту изнасилованной. Как ей теперь? Как жить после всего этого?! И Ричарда нет… Господи, его нет. Она больше не чувствовала его незримого присутствия. Пустота. Глухая, черная, проклятая…
И она звонила. Все время пыталась дозвониться в Лондон. Каждые десять, пятнадцать минут. Ничего. Лишь все те же неизменные слова на английском, произносимые мягким женским голосом – аппарат вызываемого абонента отключен или находится вне зоны доступа … Маруська не знала, что телефон Ричарда и впрямь находился вне всякого доступа, безнадежно утонув в маленьком искусственном водопаде, в саду дома Ричарда, куда закинула его Лорна.
Часы, дни шли мимо нее. Как она жила, что делала, как работала, а потом возвращалась в Славкину квартиру, Маруська не замечала. Приходя, она падала на диван, смотрела в экран телевизора или отворачивалась к спинке. Молча все, оставаясь равнодушной ко всему. Славкина мать еще пыталась с ней заговорить, намекнуть, что надо бы ей что-то приготовить для Славика, который придет с работы. Но Маруська только глядела на нее непонимающе, пожимала плечами и закрывала за собой дверь комнаты… Приходил с работы Славик, тоже пытался с ней заговорить, как-то расшевелить ее. Обижался и ворчал на ее молчание, но Маруська отвечала только, что устала, что нет настроения болтать. Тогда он притаскивал в комнату что-нибудь поесть, она ела, пила чай и шла в ванную. А потом сворачивалась калачиком на самом краю уже разложенного Славкой дивана, куталась в одеяло по самые уши и делала вид, что уже спит. Хотя, чаще всего она просто беззвучно плакала, не понимая, как еще выносит все это, как сердце ее не разорвалось еще от горя – телефон молчал. А когда она набирала номер Ричарда, снова и неизменно все то же – абонент недоступен. Вот и все… Маруська уже разговаривала со Славиком о прописке. Давила на то, что на работе неприятности. Славик согласился и на днях они должны были сходить в паспортный стол… Только что теперь от этого? Ричарда, точно, и не было никогда. Никто ее в Англии не ждет… А может, просто взять и уехать туда? Остаться, закрепиться как-то… Только что бы больше не видеть этого города, этих лиц. Не увидеть, не пройти случайно мимо гостиницы, которая приняла их, которая помнила их счастье, которая впитала его в свои стены…