Он никак не мог попасть, нервничал, тыкаясь без толку и… заскулил, как щенок, не удержав слишком давно, слишком мучительно копившиеся соки.
-Стерва!.. Стерва!! – стонал он, отвалившись от нее, едва не плача. – Чертова стерва!!
Еле отдышавшись, он приподнялся, оделся кое-как и закурил, глядя в темное с редкими силуэтами голых деревьев ночное небо.
Когда зазвонил Маруськин телефон, Славик почти докурил. Дернувшись от неожиданности, он обжег пальцы. Чертыхнувшись, он затушил окурок, высмотрел телефон, звеневший мелодией из репертуара «Королевского Креста», взял его в руку и открыл. Имени не было. Только латинская буква R. Славик нажал на кнопку приема. Он слышал хриплый мужской голос, говоривший по-английски, и он понял, что звонивший просил Маруську. Ну, а кого же еще?! Больше Славик не понял ни слова, но ясно совершенно почувствовал в этом голосе необъяснимую силу. Силу, скрывавшуюся за с трудом произносимыми словами – точно человеку на том конце было плохо – но силу явно существующую. Силу мужчины, которому принадлежала Маруська. Этот незнакомец имел на нее все права, хотя никакого высокомерия, никакого нажима в голосе не ощущалось. Славик просто это понял. И прекратив разговор, он бросил телефон на стол. Тот, стукнувшись, скользнул на пол. А Славик повернулся к Маруське, так и лежавшей с задранным по пояс платьем, обнажившим ее тело. Ноги оставались раздвинуты… И тут, то ли от злости, то ли от досады за предыдущий раз, Славик поднялся, снял брюки и посунулся было к ней, как вдруг прозвучал ее голос: