…Мэри смотрела на Ричмонда во все глаза — он не знал! Он просто ничегошеньки не знал! Вот и все. Не хотел знать. Да и не в рисунках дело. Возможно, он их и видел… А скорее всего нет. Иначе не стоял бы и не молчал. Посмотри он их, и ему все стало бы ясно о том, что она думает и чувствует о них, о нем…Но еще больше было бы вопросов, на которые она и сама не в силах дать ответ. И даже сны не помогли. Они только еще больше все запутали лишь только тем, что вообще приснились, тем, что теперь она сама знает столько, что ему одного взгляда должно было бы хватить, что бы прочесть все это с ее лица и глаз, как из открытой книги!
Но Ричмонд не «читал» с ее лица. Он стоял перед этой совсем маленькой для его роста девчушки – похоже, она пришла в обычных кроссовках! – и сам себя ловил на том, что при всем его отношении к этой затее Брэндона, его жутком настроении сегодня, он рассматривает эту Мэри из России и не может оторвать взгляда. Лица ее он и не видел – его почти наполовину скрывали темные очки, которые ему очень хотелось снять, но эта ее фигурка, не худенькая, но какая-то именно маленькая, затянутая в потертые джинсы – клеш и пестрый, солнечный такой батник, которые опять стали носить, она, подобно старой фотографии, возвращала то, о чем даже думать было страшно. Будто, мало было с него ее рисунков! И так с самого утра воспоминания тревожили его душу. Ведь сегодня или почти сегодня — точной даты он помнить не мог — он проснулся счастливым много лет назад. Проснулся, держа в объятиях вот такую же маленькую девушку, никак не похожую на многих и многих его будущих поклонниц, подружек из ночных клубов, ярких моделей, актрис или даже просто разбитных девчонок, которые окружали его в начале их карьеры. Но ее он любил больше, чем кого-либо и когда-либо, всю жизнь потом удивляясь, как вообще смог прожить без нее хотя бы день. Она вот тоже любила носить джинсы или брючки клеш и пестрые, яркие батнички, стараясь, возможно, соответствовать их с Эдди экстравагантному, даже порой вызывающему внешнему виду… Его девочка! И почему вдруг так сердце щемит, не отпускает?! Столько лет прошло, вырос их сын, он уже…привык жить без нее, и тут такое – беспокойство, тревога какая-то, но не страшно, а как-то странно на душе…