— Все эти письма — у меня, — продолжила Флай. — Их отправил назад старший жрец белогорцев. Твой брат не желает думать о чем-либо ином, кроме темного огня Уурта. У него нет ни сестер, ни братьев, ни родителей.

— Родителей у нас и правда нет… Но Аирэи не мог…

Сашиа не закончила – Флай ее перебила:

— В наше время все больше и больше людей соглашаются, что следует почитать лишь Уурта. Вот и великий служитель Темноогненного, Нилшоцэа, воспитывался в Белых горах, а потом уяснил для себя, что Уурт — силен, и сейчас вернулся из столицы, Миаро, от самого правителя страны Фроуэро и Аэолы, главным жрецом. Он теперь — ли-шо-Нилшоцэа, — довольно рассказывала Флай.

      Сашиа, наконец, удалось зажечь лучину. Огонек колыхался и тускло освещал ее рукоделие. Она склонилась над вышиванием. За ее короткую жизнь ей пришлось вынести много ударов судьбы, но этот был самым сильным. Аирэи стал жрецом Уурта?! Аирэи, который говорил ей при их кратких встречах, что ничего нет хуже темного огня? Он, который всегда старался жить так, чтобы это не было противно благости Шу-эна Всесветлого?

Все это казалось невероятным, но вполне возможным. Брат возмужал и мог выбрать иной путь, чем думал дедушка Иэ. Сейчас смутные времена…

Игла дрожала в ее пальцах. Несколько капель крови упали на узор пояса.

— Думаю, что теперь ты должна перестать пытаться нас обхитрить и решить как можно скорее свою судьбу. Служители-тиики храма Уурта в столичном славном городе Тэ-ане — там, где служит и великий ли-шо-Нилшоцэа — настаивают, чтобы ты, для твоего же блага, приняла как можно скорее пожизненное посвящение Уурту. Я тоже думаю — для тебя это самое разумное. Ты — одинокая сирота.