— Ты еще, поди, и не родился, когда аэольцы проиграли битву при Ли-Тиоэй… Ты знаешь, ли-шо, что Аэола подчинена царю соседнего Фроуэро уже много лет?

— Да, ли-Зарэо, я это знаю, — в голосе Миоци послышалась улыбка. «Он же совсем молодой!»- неожиданно поняла Раогай.

Зарэо привстал, его кинжал зазвенел, ударившись о медный литой узор на крышке сундука.

— Да простит меня ли-Зарэо, но у меня есть особые подушки для гостей. На них вам будет удобней, — Лаоэй, воспользовавшись моментом, усадила воеводу рядом с белогорцами в почетный угол хижины, и Раогай с наслаждением втянула в ноздри свежий воздух из щели.

— Так вот, по новому закону царя Фроуэро, в каждом важном городе, а тем более в столице, как наш Тэ-ан, должен быть его представитель — жрец Уурта Темноогненного. Он не ставит нам наместника — городом и страной управляет, как прежде, совет жрецов Иокамм — ты, кстати, станешь его членом, как второй великий жрец Шу-эна Всесветлого, после ли-шо-Оэо… Но Нилшоцэа имеет власть, практически равную Иокамму.

— Нилшоцэа? Он ууртовец? Он же воспитывался в Белых горах? – удивился Иэ.

— Да, а потом перешел на службу Темноогненому и принял ему посвящения в краю Фроуэро, в самой столице, в Миаро, — вздохнул Зарэо. —  Он сам аэолец, верь или не верь мне. Вот так бывает. Из благородной семьи, несколько поколений жрецов Шу-эна. Я знавал его деда — он сражался при Ли-Тиоэй, там и погиб. Я-то был еще щенком тогда… Поговаривают, что ему являются сыны Запада, как в давние дни Нэшиа. Я-то не очень верю в эти россказни, но как-то все очень странно…