— А это правда, что ли-шо-шутиик Миоци очень скромно живет?
— Как положено белогорцу, — сурово ответила Тэлиай любопытной торговке, придирчиво выбирая сладкие коренья, разложенные на прилавке.
— Он и дрова может колоть, и воду носить, я слышала? И коня сам всегда седлает? Рабские дела любит делать? Странные эти белогорцы…
— Они не то что жрецы Уурта, которых рабы даже в нужник на носилках относят, — заметил раб Нээ, державший корзины с покупками для ключницы жреца Шу-эна.
— Да, жрецы Уурта — настоящие господа! Потому и ведут себя достойно…
— …с полным брюхом Уурту молятся! — захохотал кто-то из любопытных покупателей, а может быть, и продавцов. Овощные ряды в предпраздничные дни были полны и теми, и другими. Мясные ряды пустовали — скот закалывали в день праздника солнцестояния.
— Положено есть простую пищу, чтобы не отягощать свою душу, все это знают! — заметил кто-то. — Правда, Тэлиай?
Тэлиай, вздохнув, расплачивалась с хозяйкой сладких кореньев. Она не желала продолжать обсуждение этой важной темы.
— Жрец должен вести себя внушительно, а не жить, как батраки! – продолжался спор.
— Ли-шо-Миоци возжигает светлый огонь на главном алтаре, поэтому и живет как настоящий жрец, а не как боров!- продолжал раб с корзинами.
— Я вот доложу, что ты назвал боровом ли-шо-Уэлиша!
— Это ты назвал, я даже этого имени не произносил!
— Ты сказал «боров», а все знают, что ли-шо-Уэлиш…