— Игэа! Ты все-таки возжег огонь Уурта?
Голос Миоци, разорвавший тишину храма, заставил молящегося вздрогнуть. Он опустил руку, простертую к светлым языкам пламени, колыхавшимся на скромном жертвеннике в дальнем углу опустелого в этот вечерний час храма Шу-эна Всесветлого.
— Нет, — ответил Игэа, оборачиваясь. — Разве ты не видишь — пламя прозрачное.
Быстрыми шагами ли-шо-шутиик приблизился к жертвеннику и тоже протянул свои руки к огню — пламя почти лизнуло пальцы.
— Всесветлый да просветит нас! – воскликнул Миоци.
— Твоими молитвами, ли-шо-шутиик, — ответил врач, как того требовал обычай.
— Вашими молитвами, ли-шо-Миоци, да просветит нас Всесветлый и да сохранит он вас, — послышались два голоса, словно слитые в один.
Миоци вздрогнул.
— Кто здесь с тобой, Игэа?
— Дети Зарэо. Они просили меня с раннего утра придти в храм Всесветлого и зажечь за тебя огонь. Мы молились за тебя, Миоци.
— Сестра видела плохой сон, — выступил вперед Раогаэ, но Раогай шикнула на него.
— Сашиа тоже молилась обо мне… Странно, откуда эти предчувствия? – деланно небрежно пожал плечами Миоци.
— У вас зола на волосах, — проговорила Раогай.
— Как ты себя ведешь, сестра! – вскрикнул Раогаэ.
Миоци точно не заметил этих слов девушки и обратился к Игэа:
— Я прошу тебя, Игэа — пойдем со мной, не медля ни мгновения! Мне срочно нужна твоя помощь, твое искусство. У тебя с собой лекарства?
— Да, как всегда, но…