Клаус трогал рукой водную гладь журчащей реки. Кристальную воду, чистую и прохладную, в которой растворялась полная луна.
Вдруг вода потемнела, будто обагрилась кровью, забурлила. Клаус испуганно вытащил руку. Раздался крик сыча и парень съжился.
— Подумай, Клаус, — увидел он в воде отражение Луи, — быть беде. Ты можешь потерять шанс. Наш шанс. Навсегда.
Луну затянуло тучами. Стало совсем темно. Поднялся ветер.

Кроу занес нож над спиною зверя. Лео истерически запричитал, представляя, как клинок вонзается по самую рукоятку в тело Фила, как все будет кончено. Ему ничего не останется, как добровольно отдать себя в руки Кроу, потому, что жизнь потеряет всякий сенс.
Рука Кроу с серебряным клинком была уже у шеи зверя. Лео закрыл глаза, по лицу текли слезы.

Клаус с ужасом смотрел на кипящую в реке воду, кроваво-красную, от которой исходил пар.
— Кровь! — проговорил Клаус. — Это кровь!
Мир перед глазами стал каким-то тесным, сплюснутым. В воздухе витал запах смерти. Клаусу стало страшно. Он оглянулся, но Луи нигде не было.
— Луи! — закричал он. — Луи!
Эхо издевательски повторило его слова. Облик Луи растаял. Продолжал кричать сыч. Клаус возненавидел эту птицу.
Он увидел, что остался совсем один, в темноте. Что река по-прежнему бурлит кровавой пеной, а все вокруг застилает пелена густым белым пологом.
— Отпускаю! — закричал Клаус. — Отпускаю! Я отказываюсь от своей мести. Слышите, вы, все?! Я отказываюсь от мести!
Загремел гром и небо прояснилось. Вода в реке начала успокаиваться.