13

Дикая боль не давала уснуть, Клаус пластом лежал в клетке, как раненый зверь. Простреленная нога болела невероятно, а тот факт, что в ней еще и осталась серебряная пуля, наталкивала Клауса на безумную мысль о том, что лучше будет перегрызть себе ногу, когда он снова станет зверем.
Клаус закрыл глаза, он молил все существующие силы, чтобы они облегчили его страдания, даже, если, смертью.
Кто-то нежно провел рукой по его волосам.
— Луи, я хочу смерти, Луи, я так сильно страдаю… — из глаз Клауса потекли слезы.
— Мой бедный мальчик, — проговорил Людвиг. — Я облегчу твои страдания.
Он поднес руку к ране. От руки его исходило какое-то неземное, радужное свечение. Серебряная пуля вылетела и со звоном ударилась о прутья клетки. Рука Людвига продолжала излучать мягкое зеленоватое свечение и вскоре рана зарубцевалась, а боль прошла.
Клаус смог подняться и обнять мальчика:
— Любимый мой, ты просто волшебник! Ты сможешь освободить меня?
— Нет, Клаус, не смогу, — ответил мальчик. — Тени не позволяют мне. Физически я мертв и не имею права вмешиваться в судьбы живых, не имею права менять ход истории. Я даже не должен был тебя предупреждать, меня могли наказать за это…
Клаус прижался лицом к его плечу, его губы шептали слова любви. Людвиг нашел их и скрасил душевную боль поцелуем. Такие нежные объятия, будто объятия неземной материи, такие приятные…
Клаус обнял мальчика за шею.
— Луи, что же теперь будет со мной? — проговорил зверочеловек.
— Он скоро придет за тобой, тогда все решится… — и Людвиг исчез, в руке исстрадавшегося Клауса осталось только легкое белое перышко.