10

— Я стал зверем, Луи. Именно в тот момент, когда я принял решение выбрать смерть, появился ОН. И он заставил меня выпить сыворотку.
Людвиг сидел под кладбищенским деревом и внимательно слушал Клауса.
— Ему нужен приемник. Кто-то близкий, кто-то такой же, как и он.
Клаус опустил глаза:
— Я переспал с ним…
— Я знаю, — спокойно ответил Людвиг. — Я всегда знаю все, или почти все.
— Я не собирался этого делать… Этот человек поверг меня в шок, я ничего не успел понять. Теперь ты и знать меня не захочешь…
— Наша любовь Вечна, Клаус, она не зависит от внешних факторов, — рука мальчика сжала его ладонь.
Кричала какая-то кладбищенская птица. Ее крик бередил душу.
— Здесь прекрасно, Луи… — сказал Клаус. — Нет ничего прекраснее кладбища, окутанного туманом, ночного пения птиц и капель дождя на распустившихся цветах… Старый город мертвых — лучшее, что может быть… В Смерти новая жизнь… И пусть эти птицы поют не мне, а корни растений обнимают не меня… Это Твой дом, Луи, и я не могу не любить его…
— И тебе всегда здесь рады, Клаус, кем бы ты ни был.
Людвиг протянул ему сорванные только что полевые цветы с каплями вечерней кладбищенской росы на лепестках.
Клаус поднес их к лицу, на его губах остались капли росы, которые осушил Людвиг своим поцелуем. Клаус взял кукольное лицо Людвига в свои руки, целуя его и наслаждаясь.
— Что мне делать, Луи? Каждую полночь тело мое теперь деформируется, я превращаюсь в зверя. Меня тянет в лес, мне хочется мяса и крови. Иногда на меня нападает такое остервенение, что хочется растерзать родного брата (и хорошо, что он куда-то пропал).
Людвиг гладил его по голове и смотрел своим мягким понимающим взглядом. Скоро плоть его растворится с последним лучом заходящего солнца.