Фил лежал на животе, с разметавшимися по плечам волосами. Его руки были раскинуты в сторону, как у распятого Иисуса.
— Клаус… — шептал Фил. — Да… да.. Боги, какой ты страстный…
Клаус был сзади. Он входил в него глубоко и царапал спину брата длинными острыми ногтями, выкрашенными в черный цвет. Фил получил разрядку. Локи не спал с ним уже полторы недели. А Клаус был опытен в сексе. Фил и не представлял себе, что ему будет так хорошо с собственным братом!
На спине Фила оставались ярко-красные царапины. Но ему нравилась эта сладкая боль. Он хотел еще и еще.
Клаус перевернул его на спину. Фил закрыл глаза и тяжело дышал. Брат взял его руки в свои и развел в стороны. Его лицо, обрамленное длинными черно-белыми волосами, склонилось над Филом, щекоча щеку. Фил чувствовал также его тяжелое дыхание рядом. Клаус будто замер в этой позе, продолжая тяжело дышать. Он склонился над Филом и его язык моментально очутился у брата во рту. Клаус продолжал стоять, склонившись над ним, а потом резко развернул брата на бок и вошел в него. Фил застонал.
Клаус наклонился к нему ещё ниже и прошептал на ухо:
— Ну как, тебе хорошо со мной?
— Да… Да!!! — уже едва ли не кричал Фил.

17

Лео печально смотрел в окно. У него было теперь жилье и немалые деньги… Но он здесь был совершенно один и не знал, что ему делать, кроме того, чтобы играть на скрипке. Мальчик чувствовал себя совершенно одиноким.
Локи произвел на Лео впечатление своей яркой неподражаемой внешностью, харизматичностью, шармом. Он никогда еще не видел такого загадочного необыкновенного человека. Лео не мог понять, почему Локи наряжает его в средневековые костюмы и красит, как куклу. Это была одна из его причуд.
Мальчик был безгранично одинок. У него не было своего дома, но весь мир был для него большим и холодным домом. Он странствовал из города в город, зарабатывая на жизнь игрою на скрипке. Перекати-поле. Ни дома, ни друзей, ни родных, ни близких — никого…
Лео чувствовал, что он остался один на всем белом свете. Он никого не любил, никто не любил его. Никто о нем не заботился. Этот мальчик был словно тенью, призраком. Локи стал первым человеком, который заметил его. Который о нем позаботился. Обогрел его и приютил.
Лео был благодарен Локи. Но ему было все равно одиноко.
Мальчик достал котомку и нашел в ней старенькую флейту. Эту флейту подарил ему едва знакомый циркач в одном из многочисленных городов, которые Лео успел объехать автостопом. Циркач научил его играть.
С детства у Лео был талант к игре на музыкальных инструментах. Его тонкий слух улавливал любой мотив. Лео поднес флейту к губам. Раздалась чудесная музыка.
— Браво, не знал, что ты играешь еще и на флейте! Да ты настоящий талант! — послышался сзади голос Локи.
Лео прекратил играть и повернулся. Локи стоял у дверей, скрестив руки в белых перчатках на груди и внимательно наблюдал за ним.
Мальчик смущенно отложил флейту в сторону:
— Я ужасно играю на флейте…
— Чепуха! Ты отлично играешь. И хватит грустить в одиночестве. Ты не один! У меня есть чудесное вино, напиток богов…
— Я не пью, — ответил Лео.
— Зачем пить? Его можно пригубить, такой изысканный вкус! — и, не дождавшись ответа, Локи увел мальчика в другую комнату.
Там, уже словно дожидаясь их, стояла бутылка доброго вина и два хрустальных бокала были давно наполнены яркой рубиновой жидкостью, словно кровью.
Локи указал Лео на кресло. Мальчик неуверенно сел. Мужчина взял в руки колокольчик и позвонил. Пришел слуга, держа перед собой огромный поднос, напичканный различной снедью. Он быстро и аккуратно расставил блюда на столе и, так же, как и пришел, незаметно удалился.
Видя, что мальчик сидит, подобно статуе, не зная, что же ему делать, Локи сказал:
— Я знаю, как ты изголодался, мой милый Лео. И не только по пище, но и по общению — ты так одинок! Присоединяйся же к трапезе!
Мальчик взял салфетки, взял нож и вилку. Несмотря на то, что он был очень голоден, ел он не торопясь, грациозно, аккуратно, с манерами, присущими хорошему аристократу.
Локи поразился и не выдержал:
— Я конечно же не хочу обидеть тебя, прелестный юноша, но где ты научился таким благородным манерам?
— Я много ездил по миру, много повидал. Меня приглашали играть в богатые дома. Наблюдая за людьми, я многое почерпнул для себя, — ответил мальчик.
— Это разумно, — сказал Локи. — Однако не все, далеко не все, стоит перенимать, любезный Лео. Уж поверь моему опыту! Давай-ка выпьем!
Локи протянул Лео бокал. Раздался лёгкий звон хрусталя. Выпив половину, Лео начал хмелеть, так как прежде не пил вообще. Он увидел висящую на стене лютню, снял ее и начал играть. Уже видавший на своем веку виды, Локи был поражен таланту Лео. Такого уникального мальчика ни в коем случае нельзя было упускать. Локи не мог остаться равнодушным к такому таланту. Он задумчиво подпер голову рукой.
— А можешь сыграть… — Локи вполголоса пропел: — За собою ветер кроет все следы волчьи… Кто здесь был и кто здесь не был Этой ночью…
Лео безукоризненно повторил мотив на лютне.
— Время будет длиться вечно, наше время бесконечно…
Локи даже не заметил, когда Лео успел достать свою флейту, а потом и скрипку. Он был шокирован, когда мальчик стал играть песню на разный лад, еще и импровизировать.
— Это песня волка? — спросил мальчик, окончив играть.
— Да, это песня волка, — ответил Локи, пораженный его талантом, как громом.
Он даже передумал пользоваться невинностью мальчика.
— Ну, мне пора ,— сказал Локи. — Он наклонился к Лео.— Спасибо, — мужчина поцеловал его в щеку, очень нежно, едва касаясь, и ушел.
Лео никто никогда не целовал. Даже так, по-отечески. У него никогда не было семьи. Мальчик взялся рукою за щеку, пытаясь поймать ускользнувший поцелуй. Он снова остался один.
Сам допив бокал вина и захмелев окончательно, он случайно толкнул стоявшую на столе вазу с красными розами. Ваза пошатнулась и лепестки роз начали опадать, кружась в воздухе, осыпаться на пол.
Лео достал скрипку и заиграл песню волка. А лепестки роз продолжали падать к ногам мальчика, словно преклоняясь пред его большим талантом.