Клаус пил сыворотку и физическое самочувствие его действительно стало улучшаться. Но в то же время, с каждым днем он все больше уходил в себя. Был задумчив, неразговорчив, почти все свободное время находился подальше от дома. Фил не мог понять такой резкой перемены. Когда он спрашивал брата, куда тот уходит, Клаус отвечал, что на кладбище.
Фил безмолвно страдал. Он продавал себя, свои принципы похотливому извращенцу из-за своего самого дорогого человека, с которым начало твориться черт знает что.

Клаус сидел на кладбище, склонившись возле могилы того самого парня, которую увидел неделю назад. Это было проклятие и колдовство, но его тянуло сюда каждую минуту. Клаус не мог понять себя. Он очень страдал. И ему все меньше хотелось жить. Он думал, что чем быстрее умрет, тем быстрее встретит на том свете Его (даже, если того света и не существует).
Уронив голову на руки, Клаус почти задремал на могиле. Кто-то провел рукой по его волосам, Клаус очнулся и поднял голову. Перед ним стоял парень с черными до плеч волосами, с таким знакомым лицом.
— Кто ты? — спросил Клаус.
— Это же я, Людвиг… Ты думаешь обо мне каждую минуту и тоскуешь…
— Не может быть, ты же умер!!
— Люди не умирают, — ответил парень, — они просто уходят в иной мир, в иное измерение.
— Почему я постоянно думаю о тебе? — спросил Клаус.
— Потому, что ты любишь меня так же, как и я тебя, — ответил Людвиг. — Мы принадлежим друг другу.
Клаус посмотрел на него округлившимися, полными слез глазами. Людвиг протянул к нему руки и сел рядом. Он нежно убрал волосы с его лица.
— От чего ты умер? — спросил Клаус.
— Разбился на машине, — ответил Людвиг. — Банальная история. Отец подарил машину, а я был нетрезв…
— Я тоже умру скоро…
Людвиг покачал головой:
— Тебя лечит сыворотка зверя, она в тебе… Ты можешь стать таким, как он…
— Какого зверя?
— Забудь…
Людвиг снова нежно провел рукой по его волосам и прикоснулся своими прохладными губами к его губам.
— Целуй, целуй меня! — взмолился Клаус. — Изнасилуй, растерзай, я хочу принадлежать тебе!!
— Ты и так принадлежишь мне, — Людвиг провел губами по его лицу.
Его язык прикоснулся к губам Клауса, который с трепетом ожидал поцелуя. Они упали, примяв только что распустившиеся кладбищенские цветы.
— Раздень меня, — умолял Клаус, — сделай со мной, что захочешь, я пойду за тобой, куда захочешь, даже на тот свет. Жизнь без тебя потеряла для меня сенс.
Людвиг улыбался, снимая с него черную рубашку:
— Мой мальчик, ты так часто думал обо мне, что твоя воля позволила мне явиться в этот мир… Обо мне давно забыли, но в твоих мыслях, в твоем сердце я вновь воскрес…
Клаус обнял его за шею и прижал к своему уже наполовину обнаженному телу:
— Где бы ты ни был, я останусь с тобой, на этом свете, или на том, — шептали его губы, с размазанной по ним черной помадой.
— Мальчик-гот превращается в мальчика-зверя, плазма крови зверя… — проговорил Людвиг, но одержимый страстью Клаус его не услышал. Он запрокинул голову, наслаждаясь поцелуями Людвига, его голова покоилась на кладбищенских ирисах, а выкрашенные черным лаком ногти неистово царапали спину.
Клаус стонал от его прикосновений, от предвкушения, что Людвиг сейчас разденет его полностью и будет в нем. Как приятно заняться с ним сексом здесь, на могиле, украшенной цветами, на ЕГО могиле.
— Тени растерзанных зверем взбунтовались, — шептал Людвиг, входя в него, — они послали меня оберегать тебя… Они не хотят появления еще одного зверя… Но ты должен сам сделать выбор. Если не будешь пить сыворотку — умрешь, будешь пить — станешь зверем… Твой выбор…
— Зверем, да, да, зверем, — в экстазе шептал Клаус. — Буду зверем, кем захочешь, только люби меня, пусть это мгновение никогда не закончится… Будь во мне, со мной… Да… Так… Всегда…
Их губы судорожно искали ласк, руки переплелись, плоть стала одним целым. Клаус закрыл глаза, продолжая стонать.
Вокруг низко летало воронье, раздражая своим карканьем.
Клаус очнулся. Он лежал на могиле Людвига, в цветах, совершенно обнаженный, его руки гладили собственное тело, по которому пробегали судороги оргазма.
— Людвиг… — тихо позвал Клаус. — Людвиг… Что это было? Сон… Бред…
Он кинулся искать свою одежду, но ее нигде не было.
— И черт со всем этим! — выругался Клаус. Он обнял могильный памятник с изображением ангела и прижался к нему всем своим обнаженным телом, что начало его еще больше возбуждать.
— Мальчик из моих видений, с того света… Я не знаю, где ты живешь, но теперь ты живешь в моем сердце…