Клаус увидел Фила. Брат сидел за столом. Уронив лицо, закрытое длинными волосами, он казался неживым.
— Фил! — Клаус с нежностью погладил его по голове. — Фил! Что случилось?
Парень поднял на него измученное лицо с опухшими заплаканными глазами.
— Братишка, чего ты? — Клаус осторожно поцеловал его в щеку.
— Я принес тебе жизнь, — болезненным голосом сказал Фил, доставая пробирку.
— Как это? — не понял Клаус.
— Помнишь, в газетах писали о сыворотке?..
Клаус с презрением махнул рукой:
— Написать можно, что угодно.
— Это правда! — продолжал настаивать Фил. — Никто не смог, а он смог. Он один это умеет. Пей! Когда я достану тебе еще семь таких же пробирок, ты будешь жить.
Клаус растерянно посмотрел на брата. Но утопающий хватается за каждую соломинку, как и тот, кому нечего терять. Клаус готов был поверить во что угодно, что дало бы ему хоть малейшую надежду на жизнь. Он выпил сыворотку залпом.
— Но если это правда, почему этот человек отдал тебе такую бесценную сыворотку? — спросил Клаус. — Что он попросил взамен?
— Ничего, — сухо отвечал Фил .— Ты будешь жить.
Видя измученное лицо старшего брата, Клаус наклонился к нему:
— Пойдем спать, ляжем вместе. Тебе очень плохо, я же вижу.
Клаус помог Филу подняться. Они легли на кровать Клауса. Фил прижался к нему, кутаясь в одеяло, а Клаус обнял его за плечо и моментально уснул (видимо подействовала сыворотка).
Фил плотнее прижался к младшему брату. Как дорог ему этот такой родной человек! Он пожертвует ради него всем, подвергнется позору, надругательству, но Клаус будет жить. Он ДОЛЖЕН жить.
А Клаус повторял почти бессвязно имя «Людвиг», так звали того парня из Некрополиса, о котором он не мог забыть.