24

Локи забежал возбужденный и безумный, с бегающими глазами.
— Здесь нужно будет сделать перестановку, все украсить цветами.
— Будешь помогать мне, — сказал Локи Филу.
— Да что случилось, любимый?
— Так… Сюда букет… И в углу… А где же здоровая кадка с изображением фавнов и сатиров? — продолжал прикидывать в уме Локи, словно не слыша его вопроса.
Волкообразные собаки, путаясь у него под ногами, с таким же интересом осматривали комнату.
— На стену мой портрет, сделанный в 1734 году! Там я наиболее хорошо и удачно изображен после охоты. С огненно-рыжими волосами… Принесите портрет! — заорал он слугам.
Собаки бегали и суетились вместе с Локи.
Фил схватил Локи за плечи и посмотрел в глаза. Только сейчас Локи обратил на него хоть какое-то внимание.
— Душа моя, неужели нас должен посетить сам король, что ты так тщательно готовишься? — спросил Фил.
— Да может и не король. В этой комнате будет жить один человек, которого я очень люблю. А ты только посмей хоть слово поперек сказать и сразу же окажешься на улице! Не вздумай и словом ему проговориться, что я с тобой сплю!
Фил смотрел на него большими, раскрывшимися от негодования глазами, в которых застыли слезы. А Локи, будто ничего такого особенного и не сказал, продолжил дальше:
— Так, сюда вазу, сюда портрет… Да где вы носитесь с этим портретом! Фил, иди помоги!
Фил не мог снести такого унижения. Он помчался в свою комнату с переполненной мерзостями душой, в которой творилось такое, что было неподвластно никому описать это пером на бумаге. Ясно было одно — у Локи кто-то есть, кого он безумно любит, к чьему приезду должен помогать готовиться Фил, разыгрывая, что все хорошо, что с Локи у него ничего никогда не было (хотя именно Локи сбил его с пути истинного, перевернул жизнь вверх дном, развратил его. Фил ради любви к Локи убил родного брата и сознательно согласился стать зверем). Без Локи Фил не мог представить теперь своей жизни. Она совершенно не имела смысла. Схватив на кухне здоровый нож, трясущимися руками Фил поднес его к запястью.
Сзади послышался звонкий раскатистый смех. Фил вздрогнул и уронил нож на ногу. Брызнула кровь.
— Собрался покончить с собой, слабак? Да забыл, что ты теперь бессмертен? На вот, револьвер, заряженный серебряной пулей, пусти ее себе в висок!
Фил обезумевшими глазами посмотрел на стоящего рядом целого и невредимого брата, который над ним смеялся. Он взял протянутый револьвер, продолжая смотреть таким же обезумевшим взглядом.
— Давай, давай, к виску! — раззадоривал Клаус.
Трясущейся рукой, смотря взглядом шизофреника, Фил приставил револьвер к виску.
— Ну что, страшно? — хохотал Клаус. — Ты не сделаешь этого. Знаешь почему? Потому, что ты — слабак! Ты умеешь только ныть и плакаться, что Локи тебя не любит!
Со свирепой гримасой Фил направил револьвер на Клауса и нажал курок. Послышался выстрел. Но пуля прошла сквозь тело брата, совершенно не деформировав его, словно оно было соткано из воздуха. Клаус расхохотался:
— Поздно, Каин, я уже мертв! Или ты хочешь убить меня второй раз? Смотрю, рука бы твоя не дрогнула и ты готов стрелять в меня хоть десятый раз. Ты променял жизнь брата на развращенного зверя, который пользуется тобой, как наскучившей игрушкой!
— Заткнись, ты мертв! — сказал Фил, подбородок его затрясся и по щекам ручьями потекли слезы.
— Плачь, плачь! — безжалостно говорил Клаус, нанося Филу невидимые пощечины. — Никогда тебе не обрести счастья, я проклинаю тебя, братоубийца!
Фил снова прицелился из револьвера и начал стрелять. Один, два, три. В комнату вошел Локи.
— Да что здесь происходит, черт возьми! Чокнутый безумец!
Локи заломал руку Фила и вырвал пистолет. Фил вскрикнул от боли.
— Чем ты тут занимаешься вместо того, чтобы помочь навести в доме порядок к приезду любви всей моей жизни!
— Ненавижу… — прошептал Фил.
— Да, лучше ненавидь. Это избавит мой слух от твоих постоянных слезливых истерик, — ответил Локи. — Иди и помоги прибрать дом!
— Ага, сейчас же! — не в силах перебороть слезы, воскликнул Фил. — Прибрать дом, чтобы ты спал в нем с каким-то ублюдком?! Да ты издеваешься надо мной!
— Да как ты смеешь! — воскликнул Локи, занося над ним руку.
— Давай, вперед, ударь меня, ты и так меня уже уничтожил, задавил мою личность, которая стала жить лишь одним тобой!
— И я в этом виноват? — раздраженно бросил Локи. — Или твой малодушный характер, который не может сказать себе: «стоп, хватит»? Я виноват в том, что ты раб собственных страстей, которые постоянно берут над тобой верх, а ты слепо сдаешься им, даже не пытаясь бороться? Да если бы со мной так обращались, как с тобой, я бы уже давно послал все к черту.
— Что я и сделаю! — сказал Фил, уязвленный за живое. — Прощай, я покидаю твой дом навсегда. Ты не любил и не ценил меня и теперь больше не увидишь! — он повернулся к выходу.
— Всех благ! — бросил вслед Локи, с полной уверенностью, что через пару дней Фил приползет к нему на коленях, умоляя принять обратно.