16

Локи сидел в мрачном кабаке. Таким же мрачным было и его лицо. Он пил черное вино и думал об Артуре. Этот юный мальчик не выходил у него из головы. Локи боялся признаться себе, что сильно в него влюбился.
«Стоит мне только признать это», — подумал Локи, — «и я пропал»… Триста лет сердце Локи молчало. А вот теперь оно забилось. До этого Локи испытывал ко всем лишь похоть и мимолетную симпатию.

Ромина задалась целью отомстить по полной. Уничтожить Локи не только физически, но и морально. Она взялась за почти невозможную задачу — влюбить в себя Локи, заставить его страдать и терзаться. Но «невозможно» — слово, которое утешает слабаков и бросает вызов сильным. Так считала Ромина.

Утро наполнило комнату солнечным светом. Это скрасило привычный полумрак. Луч тайком пробрался в обиталище сумерек и привнес в него почти детскую радость, о которой давно уже позабыл Фил. С того момента, как смертельно заболел брат, а особенно с того момента, как в его жизни, а, вернее, в его сердце, появился Локи. Фил так сильно терзался, что жизнь стала для него просто невыносима.
Но сегодня утром, вместе с лучом солнца, пришли новые мысли, а вместе с ними и спокойствие.
Фил вошел в комнату брата.
Клаус не спал (хотя в такое время обычно его никогда нельзя было добудиться). Он сидел перед зеркалом, держа в руке расческу и расчесывая свои длинные черно-белые волосы..
— Локи нет уже четыре дня и я не знаю, где он. Так что можешь не спрашивать о нем, — не поворачивая головы и безо всяких эмоций, сказал Клаус, увидев отражение брата в зеркале.
— А с чего ты взял, что я пришел к тебе, чтобы спросить о нем? — вполне миролюбиво спросил Фил.
Клаус повернулся с саркастической улыбкой:
— А о чем же ты еще можешь спросить, как не об этом?
— Ты мой брат. Я скучаю по тебе. Знаю, я был глупцом и эгоистом. Обижал тебя. Не верил. Прости. Я знаю, кто вы…
— Надеюсь, ты говоришь искренне, — смягчив тон, ответил Клаус. — Ты изменился просто до неузнаваемости! Где тот добрый, скромный, понимающий мальчик? Где мой брат? Он умер. Прежний Фил умер.
— Все мы изменились… — задумчиво проговорил Фил. — Ты тоже очень и очень изменился.
— Ну, мне сам черт повелел…
Фил подошел к Клаусу. Накинулся и с нежностью чмокнул в губы:
— Простишь мне? Мы же братья!
Все еще недовольно, но уже более добродушно, Клаус посмотрел на Фила:
— Только, если ты не будешь загонять.
— Не буду. Локи знает, что делает. Не станем ссориться?
— Не станем, — отвечал Клаус, продолжая расчесывать волосы.
Фил обнял его за шею.
— Теперь ты зверь… Как странно… Будешь жить вечно…
— Да, если какой-нибудь придурок не пустит мне пулю в лоб из серебра.
— Нет, ты будешь жить вечно, — Фил погладил брата по волосам.
— Какой я был глупый! Мне в то утро хорошо было с тобою, между прочим… А я все со своими предрассудками и комплексами! Теперь я понимаю, насколько был глуп.
Фил начал поглаживать брата по шее, словно кота. Клаус поднял на него голову, его глаза светились озорством.
— Так может повторим? — он заговорщицки улыбнулся.
Фил ответил ему такой же улыбкой.
— Ты мне всегда нравился больше, чем просто брат, если честно, — сказал Клаус. — Только я боялся себе, и тем более тебе, в этом признаться.
Фил наклонил к себе его голову, обхватив за шею, и страстно поцеловал.
Рука Клауса проникла к нему под рубашку. Фил дернулся от возбуждения. Он сел сверху на брата и начал кусать его за шею.
— Я тебя хочу…
— Так пойдем скорее, — ответил Клаус, хватая его за руку и увлекая на кровать.