33

Голос Фила сегодня был чистый, ровный. Пел он с душой и глаза его, раньше всегда полные тоски и печали, сегодня светились счастьем. Парень не отрывал взгляда от Лео и не нужно было быть Нострадамусом, чтобы понять, что душа его пела только для этого совсем еще юного, но уже ставшего таким дорогим человека.
Фил не выдержал, подошел к Лео, приник к нему губами. Мальчик выронил скрипку.
— Тише, я угроблю инструмент!
Но Фил все равно прижал его к себе, его руки скользили по спине Лео, а губы искали страсти.
— Твои губы доводят меня до умопомрачения, — прошептал Фил, прислонившись лбом к его лбу. Он тяжело дышал. — Хочу тебя.
Лео молчал в смущении. Фил потихоньку опустил его на траву. Лео полностью отдал себя в его руки. Он закрыл глаза и смаковал каждый поцелуй нежных и таких приятных губ на своем теле. Чувствовал, как нежные руки Фила снимают с него одежду. Чувствовал прикосновения капелек росы к своей коже. Душа замирала. Лео чувствовал себя в раю. Он ответил на поцелуй Фила, зарылся лицом в его волосы.
— Люблю… Люблю, — повторял Лео.
Фил стал целовать его грудь и опустился ниже. Лео был готов отдать ему всего себя, отдаться на милость его ласк, его губ, рук, окунуться с головой в его нежность, утонуть в его глазах, растаять от его слов. Мальчика переполняли чувства любви и блаженства, счастливого умиротворения, безмятежности. Как он был счастлив в этом своем душевном спокойствии!
По телу пробежала дрожь, но не от капель росы, а от прикосновений любимого не человека. Лео нежно обнял Фила, взял его лицо в свои ладони и поцеловал. Почувствовав его язык на своих губах, Фил возбудился. Ему очень захотелось овладеть этим юным, трепещущим в его руках, телом. Схватив Лео за талию и легким движением развернув его к себе спиной, Фил овладел им.
Лео закрыл глаза. Вздохнул. Он схватил руку Фила и потерся об нее. Гамма ощущений охватила его. Мимолетная боль. Внутри становилось все горячее. Он чувствовал священное единение не только душ, но и тел. Они становились все ближе. Хрупкое тело входило в другое хрупкое тело, они сливались в дивном танце, в танце гармонии и успокоения.
В агонии оргазма Лео издал стон. Фил, совсем обессиленный, развернул его на спину и склонил голову ему на грудь. Лео погрузил пальцы в его волосы.
— Тебе было приятно со мной? — спросил Фил.
— Да, очень, — ответил Лео. — Что-то мне прохладно, я встану.
— Да, да, конечно, — сказал Фил, помогая ему одеться.
— Я отойду, — сказал мальчик. — В туалет.
Он пошел в кусты, но не успел еще расстегнуть ширинку, как его схватили чьи-то крепкие волосатые руки.
— Попался, красавец!
Лео еще и рта не успел раскрыть, чтобы позвать на помощь, как рот ему быстро закрыли.
Напрасно Фил ждал мальчика. Лео не вернулся. Фил одиноко сидел на поляне, удрученный горем, со скрипкой в руках. Он строил различные предположения, разнообразные версии и в пропаже Лео обвинял Локи, вспоминая его угрозы.
Но Фил не угадал. Лео на самом деле украл больной на голову извращенец, страдающий каннибализмом и педофилией, по прозвищу Кроу. Локи и знать ничего не знал.