И Рэй-Тайгер в ужасе увидел, как слезы замутили небесные глаза его отца. Горькие, непереносимые слезы из самого изболевшегося сердца.
-Папа! Она вернется и вы еще будете очень счастливы, я просто уверен… Вот, посмотри!
И Рэй-Тайгер кивнул на Келтона, которого успевал кормить творожком.
-Посмотри на него, папа! Он ведь тоже ждет маму, он не понимает, почему ее нет, и смотрит на тебя. Дай ему надежду, пусть он улыбнется!
Ричард кивал, утирая слезы и гладя младшего сына по голове.
-Я совсем расклеился, Рэй…
-Вот и не смей этого делать! Я знаю, как тебе нелегко сейчас, но Мэри, она должна увидеть того Ричарда, которого обожает, которым всегда восхищалась. И тогда она просто от счастья поправится очень быстро… Да, папа, я понимаю, что ты думаешь о себе – уставший, убитый горем старик, у которого уже не осталось сил. Нужен ли ты ей такой? Долго ли продлиться ее обожание?.. От старости не уйти, папа. С этим еще никто не смог справиться. Но… она полюбила тебя именно таким, каков ты есть сейчас. Так полюбила, что прошла через все, что разделяло вас, она родила тебе замечательного малыша, которым, я уверен, ты будешь гордиться больше, чем нами с Милисентой обоими. Для нее ты самый лучший, сколько бы морщин у тебя ни прибавилось. Но вот если ты сдашься, если умрет в тебе лихой ударник «Королевского Креста», тот золотой мальчик, сногсшибательный друг Эдди Дэймонда, к которому она так стремилась, ее горю не будет предела… Да и не верю я, что ты можешь сдаться! Перестань жалеть себя, и ты поймешь, что ты все еще Ричард Тайлер. Вот и все! Счастье, которое ты сможешь удержать своими руками, гораздо сильнее любой жалости к себе, которая не принесет ничего, кроме пустых и горьких слез.