-Скажи мне только, — казалось, Ричард взял себя в руки, — она виновна в том, что ей приписывают? Я… не могу в это поверить!
-Правильно не можешь. Мэри оболгали, подставили те, кому невмоготу было ее счастье. Это попросту и в двух словах. Приеду – расскажу подробно. Главное – не пытайся звонить ей сам. Она, по сути, в тюрьме, где порядки, сам понимаешь, какие. Но ты вовремя добыл ей гражданство – теперь она получит защиту. Нашу защиту!
-Она здорова? Ты видел ее? Тебе разрешили? – голос Ричарда дрожал.
-Пап, а как ты думаешь, человек может чувствовать себя в тюрьме?! Но я передал ей все от тебя и теперь, я уверен, ей станет легче.
-Если только мое предательство не убило ее… — прошептал Ричард.
-Не убило, папа.
-Что она сказала тебе? Что она чувствует?
-А ты сам что чувствуешь? Ты же слышишь ее лучше, чем любой из тех, кто может оказаться рядом с ней!
-Она… Господи, Рэй, она все время зовет меня! Но я так возненавидел себя за то, что уехал тогда, что не поверил, что теперь мне начинает казаться – я сам себе внушаю ее зов.
-Нет, папа, она зовет. Она любит тебя по-прежнему, уж поверь! Никогда в жизни я не видел, что бы любовь рвалась из глаз, как из пушки так, как рвется из глаз Мэри. Такое невозможно не увидеть и не понять… И как только станет возможно, она сама наберет твой номер. Пусть на несколько слов, на пару секунд, но ты услышишь ее. Ты сам все поймешь. – Но я знаю о порядках в русских тюрьмах, хотя, преступники везде одинаковы… И если ее окружает всякая сволочь…