-А когда ты прилетишь?

-Как можно скорее, ближайшим рейсом!.. Что мне передать отцу?.. Хотя, что я спрашиваю?! Ответ в твоих глазах.

-Ох, Рэй! Я хочу позвонить ему, я хочу все ему сказать!.. Но я… я боюсь.

-Ты и боишься?? Я не верю!.. То есть, я понимаю – эти гудки в тишину, а потом внезапно его голос и ты плачешь, не зная, что сказать. Мэри, он тоже страшно переволнуется, возможно, тоже заплачет. Господи, да ты же ближе ему, чем кто-либо в этом свете! Ни я, ни Милисента, ни даже Келтон – мы только его дети, но ты… Ты что-то особое, кто-то… Ты просто часть его самого, о которой он просто не знал много лет. Его половинка, как говорят. Чего же тебе бояться?!.. Только помни, что звонить тебе не очень-то можно. То есть, можно, но по идее, в присутствии кого-то из охраны или того же следователя. Я точно не знаю. Но здесь не камера, здесь, я думаю, охрана не такая строгая, да и если тебя застукают, отобрать телефон они не имеют права. Во всяком случае, когда узнают, кто ты есть.

-Хорошо, я буду осторожна.

-Ты только подожди часок, другой после моего ухода, что бы я успел позвонить отцу и предупредить, где ты есть, и о том, что долго разговаривать у тебя пока нет возможности. Да что бы сам пока не звонил.

-Так он ничего не знает?! – ахнула Мэри, и сердце ее камнем упало от ужаса. – Но если Ричард узнает, что я в тюрьме, что меня подозревают, Бог знает, в чем…