И Мэри сжала в руке кольцо, а потом быстро надела его на безымянный палец левой руки. Рэй-Тайгер снова схватил ее ладонь.
-Именно так, Мэри, именно на этот палец! И не дай Бог тебе предстать перед отцом без него или надев его на другой… А что врачи говорят?
-У меня серьезная пневмония, которую никак не могут до конца победить…
-Что ж, — Рэй-Тайгер обернулся на все это время молчавшего Черкасова, — я надеюсь, что теперь Мэри можно будет перевести в какое-то более удобное место, где ей смогут оказать самую лучшую помощь?
-Боюсь, не так скоро, мистер Тайлер. Для начала вам следует как можно быстрее доставить сюда новые документы Марии. Потом придется подождать, пока наша бюрократическая машина раскрутится. Ну а я со своей стороны постараюсь как можно скорее разобраться с теми, кто подставил Марию под весь этот ужас.
-Ты потерпишь? Ты сможешь еще подождать?
-Я прошу тебя, Рэй, я заклинаю тебя всем, чем только можно – ни слова Ричарду о том, что здесь со мной происходит! То есть, я понимаю, ты расскажешь ему о моем аресте – иначе, видимо, нельзя, но о моей болезни не говори ничего, молчи о том, что видишь здесь. Сбереги его сердце, Рэй-Тайгер! Ему и так досталось по моей вине, и я никогда себе этого не прощу. Но пусть Ричард думает, что кроме содержания под стражей ничего ужасного не происходит. Ладно? Соври, что хочешь – сейчас это просто необходимо, пока я далеко, пока я не могу обнять его, пока он не почувствует меня рядом, настолько рядом, что бы уже не думать о том, что произошло. Понимаешь, Рэй?