-Эдди… — прошептала она, готовая закричать это имя, но замершая от волнения – он… — господи, в это невозможно поверить! – он стоял у окна, обхватив себя руками и глядя на море, тихий и задумчивый.
-Вот видишь, теперь все хорошо. Я же обещал!
Он не оборачивался, но Мэри ясно слышала его голос, и слезы победили, покатились по ее щекам.
-Поплачь, родная, ничего…
-Ты… ведь не одинок больше? – прошептала она мысленно. – Ведь правда? Правда, Эдди??
-И кроме этого ничего? Тебе не страшно при мысли, что на этом моменте счастья все не остановится, что жизнь неумолима и не знает жалости?
-Скажи же, Эдди, ответь на мой вопрос! – умоляла она.
Он, наконец, обернулся, и она увидела его глаза, поразительно искренние во всем, что отражалось в них. Мэри увидела грусть, свет и… любовь, ее она почувствовала сердцем, которому стало тесно в груди.
-Мне пришлось отдать тебя человеку, который мне бесконечно дорог, с которым я встретил и провел лучшие годы моей жизни… Береги его, Мэри, как зеницу ока – он заслуживает счастья, к которому так долго шел… Иногда кажется, что именно те, кто более других заслужили все самое лучшее, получают его меньше всех. Но может быть, всему свое время?.. Старина Брэндан был прав – мы начинаем понимать, что же нам на самом деле нужно, кого жаждет получить и любить сердце, когда становится слишком поздно, когда молодость и красота утеряны. Я же нашел тебя, лишь уйдя из жизни, пережив боль, страх и тяжкие страдания перед лицом смерти. Тем не менее, я вижу тебя, я знаю, как ты любишь меня, сколько нежности ко мне в твоем сердечке. Моя душа ликует, мне легко и спокойно, и… Да, девочка, я больше не одинок! Не одинок с тех пор, как почувствовал тебя в своем мире, в котором так неимоверно долго бродил в одиночестве, никому не принадлежа, не имея возможности ни с кем его разделить. Ты убила мои слезы, детка…
