И она все жалась к нему, вызывая боль в его глазах и нежность такую, что сердце замирало и щемило.

-Прости меня, Ричи! Прости, что так говорю, — она вдруг заторопилась, точно, боялась, что испугается и не успеет сказать то, что хотела.

-Что? Почему простить? – он тоже вдруг испугался, хоть и знал, что не может она сообщить ему ничего такого, что разорвало бы ему душу. Просто не может!

-Я… Так, наверное, никто не сказал бы… Но я люблю тебя так, что дороже тебя для меня и нет никого на свете. Даже… Даже Келтон. Я люблю его. Конечно же, люблю и по-другому быть не могло бы! Я так счастлива была, узнав, что беременна от тебя, хотя тогда, в тот момент все было просто ужасно. Ты исчез, и я осталась совсем одна, решившись вот так, безо всякой поддержки ехать в чужую страну… Но я чувствую, что вот сейчас, когда он остался с няней в Лондоне, я почти и не скучаю по нему. Я знаю, что через неделю мы вернемся, что с этой миссис Беркли он как за каменной стеной и ничего с ним не случится. Без нас он не пугается, Рэй-Тайгер то и дело развлекает его… А вот если бы случилось наоборот, если бы ты уехал на пару недель и я осталась с Келтоном, я… Мне было бы так плохо, что даже Келтон не спасал бы, хоть он и чудесный малыш и так похож не тебя. Такой нежный, ласковый, послушный!… Я ужасная мать, да? Я эгоистка?.. Ричард, ну что ты вот улыбаешься??

Он прижал ее к себе, пряча невольные слезы, растроганный, полный невыразимой нежности к ней.