-Но… — заикнулась она. – Как же это? Это… я??

-Я думаю, это именно так! – каким-то даже торжествующим тоном подтвердила Мэган. – И не надо мне напоминать, что Эдди не мог тебя знать, что никогда тебя не видел, и все это смахивает на сон! О, да! Но вы сами видите портрет, и от этого никуда не деться. Верно?.. Ты знал о нем, Ричард. Я говорила тебе, что Эдди оставил мне портрет почти в то же время, в какое оставил тебе брошь. Ты просил меня показать ту, о которой говорил тебе Эдди, ты был выпивши, и все твердил, что не мог Эдди знать о твоей судьбе, что просто ему никогда не нравились твои жены, и вот так странно он выразил свое пожелание счастья. Ты кричал, что, черт возьми, любил его, и эту любовь не вытравить ничем, но все-таки, жен ты себе сам выберешь!.. Я отказала тебе, сохраняя тайну, как Эдди и просил. Он говорил – пусть она появится, пусть придет, и Ричард, его дорогой Ричи сам почувствует, что это именно она. И только тогда выяснится, ЕЕ ли написал Эдди. Я возражала ему – получалось, что если Ричард кого-то встретит необыкновенного, захочет увидеть портрет, а девушка окажется вовсе не та, Ричард может отступиться от нее только потому, что на портрете не она. Эдди засмеялся тогда, погладил меня по руке и сказал:

-Поверь, дорогая, то будет она! Ричи – вовсе не бестолковый бабник, просто все его женитьбы – результат неудачных пока поисков. Он устал от них, он просто не верит, что с ним еще может случится чудо. Все хорошо, Лорна умна, красива, заинтересована в его проектах, она – мать двоих его детей и все устоялось. Да, не без приключений и кратковременных романов – в этом весь Ричард – но для него это нормально, для него все хорошо и нет причин что-то менять, нет причин, что бы желать чего-то большего. По крайней мере, он так думает… Или старается так думать просто из уважения к Лорне, из привычки к ней, хотя, страсть давно прошла. Только и всего. А еще дети… Она придет, Мэган. Эта девочка непременно придет! Я слышу ее, слышу, как она зовет меня. И чем дальше я от вас, тем ближе к ней. Совсем скоро я увижу ее совсем близко, и этот портрет – лишь отображение смутного образа из моих снов… Я приведу ее, Мэган. Может быть, ты сейчас слушаешь меня и просто терпишь мой болезненный бред, но все, что я говорю – правда. Я ухожу, Мэган, и об этом знаешь ты, об этом знают все… Мне уже ни за что не успеть встретить эту девочку в жизни. Но Ричард успеет, и он не меньше меня заслуживает Чуда… Понимаешь, Лорна со всем ее умом, сексуальностью, красотой и так далее, как впрочем, и предыдущие пассии Ричарда, никогда не умела убивать слезы. Она способна наговорить тысячу умных вещей, отвлечь в постели, даже рассмешить. Но это не то. Боль отступит, но не исчезнет. Ты возразишь, что боль, если это истинная боль раненного сердца, конечно, ее не убить. И лишь время способно постепенно стереть ее, делая все бледнее и бледнее. Но есть люди, которые одним махом умеют утешить так, что боль исчезает и слезы высыхают…