– Что значит, какой срок? – с недоумением переспросил он.

– Ну, господин, когда нас отсюда заберут.

Маг произнес с сожалением в голосе:

– Всех приговоренных отсюда никогда не забирают.

– Никогда? – очень удивился Фридмен. Адам опустил взгляд вниз. – Но это ли не слишком жестоко?

– Жестоко – не слушать законы, не видеть истину, не любить людей. Вот что жестоко.

Лукас сидел на одном из сидений этой удлиненной пули. Как и у всех, его руки были скованы наручниками, а ноги намертво закованы в кандалы специальных сидений, которые, явно, не были предназначены для транспортировки особо важных персон.

– Отец, вот зачем ты меня во все это втянул?

– Ты уже сдался, сын?

– Я не сдался, но я не хочу умирать.

– Умирать?

– Ты же знаешь, что здесь обитают хищники и убийцы, а с нас уже сняли наши боевые костюмы. Как ты планируешь выжить?

– Люди здесь как-то выживают, как я думаю.

– Как-то?

– Если Льюис уже умер, то мы здесь не нужны.

Лукас заорал так, что эхо от его крика распространилось по всему стеклянному туннелю, по которому они ехали.

– Выпустите меня! Я ничего не делал! Выпустите!

Он пытался вырваться, но у него ничего не получалось, ведь всю броню магов у них отобрали, а разорвать металлические оковы человеческой силой невозможно.

Магнус как можно дальше отодвинулся от брата, поскольку тот мог задеть его, пока бесновался. Вдруг маг прикоснулся к Лукасу и тот потерял сознание. Тобиас был удивлен.