Тобиас снизу вверх смотрел ей в глаза, вокруг ходили люди, а он стоял и смотрел. После очень тихо, почти про себя, начал говорить с ней:

– Послушай, статуя, я не знаю, кто ты и что означаешь, но я ощущаю в тебе мою силу, словно её построили близкие мне люди. Знаешь, современные ученые совсем измельчали. Вроде и так у них денег навалом, а они хотят все больше и больше. Они забыли, что такое научная честь. Они забыли, что значит держать целый глобус в своих руках, как это делаешь ты, с серьезным видом. А они? Они что? Они празднуют. Они потеряли ту самую научную серьезность, которая должна быть присуща всем ученым. Они говорят с серьезным видом, но в их душе золотой телец. Наука становится игрой, но разве так должно быть? Разве достойно продавать нечто священное, дорогое, единственно серьезное? Ответ мне, статуя.

Сказав все это, Тобиас направился обратно. Он выговорился и уже успокоился, поэтому мог держаться своего пути дальше. Ученых уже не было за круглым столом, но зато вся его семья сидела неподвижно. Томас тоже ушел. Илья встал и подошел к своему кумиру:

– Мистер Фридмен, я знаю, что они не правы.

– Спасибо, Иван, – сказал Тобиас, похлопав Илью по плечу.

Александра подошла к мужу и обняла его:

– Я думала, что ты ушел и не вернешься. Без тебя никто из нас им не нужен.

– Куда нам нужно идти? – спросил ученый.

Льюис Гранд ответил:

– Я думаю, что нужно разойтись по своим комнатам, поскольку запуск будет только завтра, меня уже проинструктировали эти морские медузы.