– Мой друг, скажи мне, а как далеко мы находимся от нашего дома?

– Мы находимся очень далеко, – ответил Тобиас.

– Очень далеко? Для меня в детстве и сто километров – были очень большим расстоянием.

– Очень странно слышать от человека, который организовал геноцид о том, что у него было детство.

– Мой друг, даже у Гитлера было детство. Он, наверное, в детстве тоже был очень милым мальчуганом, который постоянно мечтал.

– Вы постоянно мечтали?

– В детстве я был еще тем мечтателем. Все ученые люди, когда мне рассказывали о своем детстве, представлялись мне занудами. Каждый из них мечтал стать ученым или космонавтом. А я просто хотел сделать мир лучше. В итоге их мечты реализовались, а я вечно обречен исполнять свою. Нет предела совершенству.

– Слышится глубоким. Но я не люблю софизмов.

– Ты о чем, мой друг?

– Я говорю о том, что вы ищите свои оправдания в ваших мечтах и мыслях, но это нелогично.

– А что такое логика? Не оружие ли человека? Ты, ученый, слишком серьезно её воспринимаешь. Нужно уметь жить, мечтать, думать, но для этого не нужна логика. На самом деле в науке есть только практика, а все остальное – маскарад.

– Это тебе сказал Аметист?

– Это мне говорит сердце и опыт.

– Но мне сердце и опыт говорят совсем о другом.

– У нас разные сердца и разный опыт, мой друг.

Капитан вернулся на мостик довольно-таки счастливый, но когда увидел там Рубина и Тобиаса, то сразу же его выражение лица сменилось на противоположное. Перед тем как усесться в свое кресло, он полушепотом спросил: