Вдруг Илья наглым тоном громко произнес:

– Доктор Флидмен, я уверен, что человечество уже давно о нас не помнит и будет радо любым данным, которые вы им преподнесете.

– Иван, я еще не закончил речь! – недовольно сказал Тобиас.

– Торбинс, нам уже надоело слушать твои наставления, мы и сами можем работать на этом корабле, мы и сами знаем научную литературу, сами знаем методику, сами можем решить, что следовало бы делать, а что не следовало бы. Все эти собрания, на мой взгляд, являются лишь неким важничаньем некоторых ученых перед другими, что лишь тратит наше время на какую-то скучную лирику, в то время как мы могли бы работать.

Фридмен остолбенел. Его глаза налились яростью, он хотел убить Илью. Легкая дрожь прошла по всему телу. Он не мог проговорить ни слова. Все ученые притихли. Многим эти собрания казались бессмысленными, но им же так же был важен авторитет доктора Фридмена, который через минуту все же, ударив по столу и сказав: «делайте что хотите», покинул лабораторию. Его возмутило то, что ни один из ученых не сказал ни единого слова в его защиту. Все молчали несколько минут, а после принялись за работу.

Тобиас решил не тратить время просто так и отправился к жене. Александра, кстати, уже чувствовала себя куда лучше, чем раньше и, как сказал доктор, уже шла на поправку. Когда Тобиас зашел в палату, женщина поприветствовала его жестом, любящий муж же, сказал: