— И не важно где, — добавил Борис, — на поле брани, либо при обычной встрече. Не бойтесь, мы рядом с вами!

— Я поклялась себе, — я подняла голову, всё ещё сдерживая поток слёз, — что не отступлю от назначенного мне пути, как бы страшно не было!

— Кнесенька, — почтительно проговорил Борис.

— Даже если мне придётся умереть! – и слеза потекла по щеке оставляя след печали и страха на моём лице.

Я вытерла солёную тропинку своих чувств. Как же стыдно перед этими воинами плакать от страха, в то время как они готовы отдать свою жизнь ради семьи и будущего. Они возлагают на меня надежды, и нет бы чувствовать одушевление, а я испытываю страх от неизвестности моего будущего. Я нужна этому люду, а я сижу с трясшимися коленками и заплаканным лицом. Страх и стыд растекались с кровью по каждой вене, отравляли мозг и мысли. Честислав протянул мне кружку колодезной воды. Я молча поблагодарила его, взяла и залпом выпила. Легче не стало! Вода не принесла успокоения, даже огонь костра притих и застенчиво трещал, словно любящий щенок тихо заскулил.

— Простите, — извиняющее улыбнулась.

— Плакать не стыдно, — заявил Честислав, — от страха. Мы все боимся. И воины в том числе, а что говорить о хрупкой девушке, на которую свалилось столько.

От этого тоже легче не стало!

— Но вы не плачете, — указала я.

— Фи, вы представляете если пан Аркуда будет реветь? – поморщился Борис.

— Да, особенно теперь, когда его слёзы будут видны на выбритых щеках, так хоть борода скрывала бы, — серьёзно кивнул Честислав.