Вопросы есть, но они разбежались при мысли о продолжении моего пути, как тараканы при включённом свете. Мне не хотелось расставаться с новыми друзьями.

— Нет, — шмыгнув носом, ответила я.

— Вы уже завтра покинете нас, — с печальным вздохом произнёс Борис.

— Пан Борис, нашей кнесеньке нужно многому научиться, повидать и …

Он замолчал. Я поняла, что продолжения фразы не последует, ведь мне рано знать, что происходит и чем может всё закончиться, дабы не спугнуть раньше времени.

— Я знаю, — ещё один печальных вздох.

Я молчала, стараясь охватить своим вниманием, чтобы запомнить, всех воинов, их повадки, тембры голоса, выражения лиц, смех, расстановку пункта… по всему этому я буду скучать, как по Материнскому плато и больничному городку.

— А где я могу взять бумаги и чернил? Хочу написать кипу подруге.

Борис молча встал и ушёл. Через несколько минут принёс бумагу коричневатого цвета, перо и чернила. Пан Аркуда прошёл мимо нашего очага, но приостановившись, кивнув нам и улыбнулся мне, я лучезарной улыбкой ответила. Что мне нравилось в пункте, так это то, что здешние воины приняли меня, как сестру, хотя всё ещё почтительно называли «кнесенькой» и «дочерью МАТЕРИ», но всё равно ближе. Некоторые идя в столовую дабы отнести грязную после ужина посуду, останавливались около нас и рассказывали шутки, смешные истории из жизни. Я вторила им смехом.

— А какие истории из вашей жизни вы можете рассказать? – вдруг обратился ко мне с этим вопросом Честислав.